станет легкой мишенью для заговора и переворота. Я опасаюсь, как бы его дядька, бейлербей провинции Фарс, не надумал собрать войско и обвинить нашего повелителя в несостоятельности. Ты знаешь, чем нам всем это грозит.
— Вы правы, госпожа. Повелитель так некстати выслал гарем. Я не знаю даже, что нам теперь со всем этим делать. Во дворце не осталось ни одной рабыни, способной заинтересовать его, а покупать новых рабынь у пиратов и торговцев он нам запретил.
— Нет мне покоя, Наргес Хатун, — со страстью и досадой сказала валиде, — нам нужно подстраховаться и заполучить еще одну беременную хатун. Подумай хорошенько, неужели ни одна из наших помощниц не имеет статуса уста? Ты лично их отбирала.
Я сжала от злости челюсти. Эта кобра все никак не успокоится! Придется, видимо, отправить ее к Ахмеду второй женой. Ничего не поделаешь. Лерка, заметив перемену на моем лице, предупредительно поднесла палец ко рту, опасаясь, как бы я не разразилась скандалом прямо на этом месте. Я кивнула ей, давая понять, что не собираюсь ловить валиде с поличным и устраивать сцены.
— Госпожа, все, что я могу, — это разослать письма женам наших пашей с просьбой прислать во дворец своих дочерей. Я лично осмотрю каждую и выберу подходящую девушку. Любой паша сочтет за честь быть дедом шахзаде.
— Умница, Наргес, — в голосе валиде послышались радостные нотки, а я еще сильнее сжала челюсть.
— Идем, — прошептала Лерка и потащила меня за рукав, — нас могут застукать.
Я нехотя повиновалась, бросая на тот угол полные ненависти взгляды. Оказавшись на улице, я все никак не могла надышаться и успокоиться. Злость и гнев терзали меня, словно гиены загнанного зверька.
— Почему ты нервничаешь? — спросила Лерка. — Джахан отправил всех к чертям собачьим, выслал рабынь, женился на тебе — а ведь это неслыханно, падишах связал себя узами брака с бывшей наложницей! Он каждый день доказывает тебе свою любовь. Пусть «маман» хоть тысячу новых баб сюда притащит — если он настоящий мужик и держит слово, их судьба будет такой же, как и у остального гарема!
Я остановилась и задумалась, прислушиваясь к внутреннему голосу. У меня не осталось ни сил, ни желания вступать в новые битвы и плести новые интриги. Подруга права — если Джахан любит меня, мне нечего опасаться. Пусть хазнедар устраивает кастинг дочерям пашей и визирей — толку будет ноль. Но если он пойдет на поводу у валиде, если решит, что ему непременно нужна страховка и еще одна беременная женушка, — пошлю все к чертовой бабушке и сбегу отсюда домой.
— Ты права, — ответила я Лерке и расслабленно улыбнулась.
В этот момент мое внимание приковали к себе две фигуры, появившиеся в дальней части сада. Одна из них мне показалась до боли знакомой. Чем ближе фигура приближалась ко мне, тем быстрее билось сердце в моей груди. Я зажала рукой рот, чтобы сдержать рвущийся наружу крик отчаяния. Уверенной походкой и с наглой улыбкой на лице к нам приближалась Зейнаб-калфа.
Позади нее порхала молоденькая девушка — мед с молоком, как сказала бы о ней хазнедар: белоснежная кожа, прозрачные голубые глаза, тонкая талия и пшеничные волосы до попы. Она любопытным взглядом осматривала убранство сада, то и дело открывая от изумления свой пухлый ротик. Меня смутили кожаные туфли на ее ногах, явно фабричного производства, и элегантная женская сумочка на плече.
Я повернулась к Лерке, чтобы та немедленно побежала за Первизом, но опоздала. Позади меня раздался испуганный вопль Наргес Хатун.
— Зейнаб-калфа, ты ли это? — закричала предводительница гаремных змей и пронеслась мимо меня навстречу противной калфе с распростертыми объятиями.
— Я, Наргес Хатун, — с улыбкой ответила та, бросая на меня ехидные взгляды, — я чудом вырвалась из османского плена, а заодно увела с собой эту дивную рабыню — подарок крымского хана султану Селимхану. Теперь этот подарок станет украшением гарема нашего повелителя!
Эта лживая тварь состряпала какую-то сказку для валиде и остальных обитателей дворца, но я-то наверняка знала, где покупает духи этот «подарок крымского хана». Девушка остановилась в нескольких шагах от меня, и мой нос уловил аромат «Chanel № 5».
Что задумала эта беглянка? И как заманила сюда эту наивную овечку? Очевидно, моим спокойным и счастливым дням пришел конец.
