поставить поднос на стол?
Я смерила ее недоуменным взглядом, мысленно прокручивая прощальную сцену с валиде, которая была совсем не в настроении одаривать меня чем-либо.
— Что ж, можешь поставить. И передай госпоже мою благодарность, она очень порадовала меня.
Девушка кивнула, подошла к столу и поставила поднос.
— Если я вам больше не нужна, позвольте мне идти? — спросила служанка, вернувшись к дверям.
— Иди, — я жестом отпустила ее.
Как только дверь за прислугой закрылась, Лерка радостно захлопала в ладоши:
— Подумать только, Лекси! Царская маман тебе уже подарки шлет! Да ты тут скоро весь дворец обаяешь!
Она схватилась за крышку и резко подняла ее. В ту же секунду мои барабанные перепонки чуть не лопнули от ее визга. На тарелке под крышкой сидел живой тарантул. Огромный, размером с ладонь, он занимал почти все пространство блюда. Подруга забилась в дальний угол дивана, не прекращая кричать от ужаса, а я подошла поближе и внимательно посмотрела на этот «дар».
Жирное блестящее тельце паука было омерзительно. Его тонкие, покрытые волосками ножки шевелились, вызывая приступы тошноты. Я закрыла рот рукой и задом попятилась к выходу.
Постучав в дверь, я отошла к ширме, не сводя испуганного взгляда с паука и опасаясь, как бы он не решил прогуляться по моей комнате. Дверь открыл один из дежуривших возле нее телохранителей.
— Что случилось, госпожа? — спросил он, не смея поднять на меня глаза.
— Уберите паука, — осипшим голосом скомандовала я и рукой показала на стол.
Валиде абсолютно ясно дала мне понять, что она думает о привязанности ее сына к моей персоне. Я слишком рано позволила себе успокоиться и расслабиться, забыв на одну только ночь, что я в гареме. Но ведь никто и не говорил, что будет легко…
ГЛАВА 31
Медленно ступая по шуршащему гравию садовой дорожки, я все никак не могла отделаться от тошнотворных картинок перед моими глазами. Как будто я посмотрела фильм по очередному роману Стивена Кинга «Паук в твоей тарелке».
Потерявшая с перепугу дар речи Лерка плелась рядом, теребя свои пальцы, словно у нее в руках были четки. Мне было невыносимо это безмолвие.
— Лер, ну хватит уже, поговори со мной! — взмолилась я.
— Это же чертов ядовитый паук, Лекси! — эмоционально ответила она, пронзив меня пугающим взглядом. Ее спокойные медовые глаза превратились в две черные точки из-за расширенных зрачков и выглядели весьма зловеще.
— А мы в чертовом шестнадцатом веке, в гареме персидского шаха! — ответила я ей не менее эмоционально. — Тут везде одна сплошная чертовщина!
— Но ведь он мог тебя укусить! Или меня! — ее голос задрожал.
— Не укусил же! Это предупреждение, ультиматум. Настоящая война впереди.
— С кем ты собралась воевать? С валиде? — Лерка усмехнулась. — Да тебе крышка!
Я повела плечами — стало немного обидно за свои способности, раз даже закадычная подруга считает меня никчемным воином, который при первой же опасности шлепнется на лопатки и поднимет лапки кверху.
— Воевать будет она. Я же собираюсь только уклоняться вовремя от ее ударов и не давать повелителю повода для гнева.
— Залететь бы тебе не помешало, — философски заметила Лерка, всматриваясь куда-то в даль.
— Да, это подрезало бы на время крылья гаремным воронам.
— Нам нужны союзники и меры предосторожности — я теперь боюсь есть, пить, спать… Повсюду мерещатся убийцы.
Мы дошли до знакомой мне резной деревянной беседки и расположились на ее мягком диване. Внутри, под сенью раскидистых листьев сумахов было прохладно, хотя полуденное солнце и старалось поджарить все на своем пути. Мы притаились в дальнем углу, задернув полупрозрачный тюль штор, и продолжили разговор.
— Первиз-бей на нашей стороне, — сказала я, — но что он может против валиде?
— Первизик… — прошептала Лерка и мечтательно закатила глаза, — я совсем забыла тебе сказать, что он приходил ко мне
