И вновь я с благодарностью вспомнила Наталью Марковну (или Моркву, как называли ее за глаза студенты) — преподавателя истории в институте, которая завалила своим «непрофильным» предметом добрую половину нашего курса. Уж я-то назубок выучила все ее лекции, особенно те, которые касались татаро-монгольского ига и развала империи Тимура. Во всей этой истории была одна интересная деталь — борьба монголов с китайскими императорами. И как мне уже было известно, победа в ней будет за потомками Тамерлана. Захочет ли Джахан отдать Эфсуншах за старика Ансара, когда он может заключить куда более выгодный союз, который откроет ему двери для торговли с Китаем?
За этими размышлениями я не заметила, как мы подошли к залу джарийе. Огромное пространство было заполнено криками и причитаниями, точно кто-то умер. Мы с Леркой переглянулись и поспешили внутрь. В центре комнаты, прямо на полу, лежал один из моих охранников. Его глаза были закрыты, а над лицом склонилась лекарша с зеркалом.
— О аллах! — причитала хазнедар, покачивая головой. — Ну говори уже, жив ли?
— Мне жаль, Наргес Хатун, — ответила лекарша, поднявшись с колен, — ага мертв. Слишком много яда, быстро добрался до сердца.
Собравшиеся полукругом возле тела аги девушки разом ахнули, как будто репетировали эту сцену не одну неделю.
— Что такое, Наргес Хатун? — спросила я, не понимая, как могло случиться так, что за час моего отсутствия один из моих охранников вдруг умер, да еще и от какого-то яда.
— Госпожа, — хазнедар поклонилась мне, — кто-то передал вам подарок, а Анвар-ага имел неосторожность заглянуть в сундук.
Девушки расступились, и я увидела стоящий на полу сундук и лежащее рядом разрубленное напополам тело молочного цвета змеи.
— Ой, мамочки! Да что же это такое делается?! — заверещала Лерка, больно ухватившись ногтями за мое запястье. — Утром паук, в обед змея, боюсь даже представить, что будет вечером! Сразу палача с мечом подошлют?
— Зулейка! — гаркнула на нее хазнедар. — Немедленно замолчи! Что такое ты говоришь? Просто кто-то из девушек неудачно пошутил!
— Ага, — ответила ей моя подруга, устремив свой взгляд на балкон второго этажа. Я невольно посмотрела туда же, — и кто у нас нынче главная шутница? — с сарказмом спросила Лерка, в то время как Дэрья Хатун, стоявшая наверху и вцепившаяся ладонями в перила балкона, смотрела на нас ненавидящим взглядом.
Лично мне картина была более чем ясна. Моей жизни начали угрожать совсем нешуточные опасности и вполне реальные люди. Я еще раз посмотрела на мертвого Анвара-агу и, резко развернувшись, направилась к выходу.
— Рамаль Хатун, куда вы? — бросила мне вдогонку хазнедар.
— К повелителю, — ответила я ей на ходу.
— Но мы и сами можем расследовать… — донеслись до меня ее слова, но я уже вышла в широкий холл.
Меня прошиб холодный пот. Я несколько раз взмахнула руками, как крыльями, в надежде подсушить взмокшие подмышки. От страха зуб на зуб не попадал. Лерка была права — в этом дворце нельзя больше спокойно есть, пить, спать, даже дышать опасно! Я еще могла как-то понять «подарок» от валиде, который был всего лишь предупреждением, но ядовитая гремучая змея — это уже чересчур. Пойти бы сейчас и накатать на всю эту шайку-лейку заявление в полицию.
Лерку трясло. У нее дрожал подбородок, а по лицу катились слезы. Бедняжка испугалась не на шутку.
— Соберись, тряпка! — скомандовала я и подхватила ее под руку, притянув к себе.
— Угу, — только и смогла сказать она.
— Я сейчас пойду к падишаху, а ты иди к Первизу и все расскажи — и про паука от валиде, и про гремучую змею от Дэрьи.
— Х-хо-ро-шо.
— Да не трясись ты, а то мне еще твоя тряска передастся по закону о сообщающихся сосудах.
Я попыталась шуткой разрядить обстановку, но поняла, что Леркин испуг и физический закон никак не связаны между собой. Лицо подруги оставалось серьезным и испуганным. Не дойдя нескольких метров до выхода в галерею шахского этажа, мы разошлись. Я пошла дальше, а Лерка свернула в узкий проход, ведущий в кабинет кападжи.
