— Ты наверняка уже знаешь, что у нас финансовый кризис, — начала я, а Лерка надула губки и утвердительно кивнула.
— Знаю. Из-за этого кризиса лишилась любимого лукума и венецианского кружева. Первиз говорит — жалованье задерживают, а мои гастрономические пристрастия да гардероб слишком дорого ему обходятся. Уж куда разумнее тратить деньги на новые кинжалы да мечи, — обиженно заключила она.
Я ухмыльнулась — персидская семья шестнадцатого века мало чем отличается от среднестатистического семейства из какого- нибудь Рыбинска наших дней. Жена требует украшения, рестораны и шмотки, а муж говорит, что деньги есть только на новый карбюратор да карданный вал.
— В гареме падишаха около двухсот наложниц, — продолжила я, решив не углубляться в дебри их денежных споров, — каждая из наложниц получает не меньше тысячи дирхамов золотом в качестве годового жалованья. Все зависит от статуса — фаворитке положено 3000, матери шахзаде и ханум — 4000, валиде — 5000, обученные уста получают 2000, обычные джарийе — 1000.
— Ой, мамочки, — Лерка схватилась за голову. Моя школьная подруга с гуманитарным складом ума всегда приходила в ужас от цифр и расчетов.
— Большинство девушек — это джарийе. Их чуть больше ста пятидесяти, я уже выяснила этот вопрос у Наргес Хатун.
— Ты хочешь их лишить жалованья? — удивленно спросила Лерка.
— Нет. Я хочу выдать их замуж. Не всех, но большинство. Оставить только тех девушек, которые действительно нужны для ведения хозяйства дворца. Оставшимся джарийе и уста нужно вдвое урезать жалованье. Экономия выйдет приличная — почти четверть от того, что мы потеряли из-за нападения разбойников.
— Ты в своем уме? — Лерка вскинула брови. — Ты думаешь, падишах такой идиот, что поверит, будто ты избавляешься от гарема только из-за денежных трудностей? Не смеши мои тапочки.
Она фыркнула и демонстративно покрутила у виска указательным пальцем.
— Большое спасибо за высокую оценку моих умственных способностей, — обиженно выдала я, — я еще не совсем сбрендила, чтобы самой идти с этой идеей к повелителю.
— Но как же ты собираешься добиться реализации своего плана?
— Мы устроим бунт бессмертных, — заявила я и расплылась в улыбке победителя.
— Что?! — Лерка округлила глаза. — При чем тут бессмертные? Вот уж не думала, что у тебя так туго с логикой. А еще физик.
— А притом — бессмертные уже давно не получают жалованье и вполне себе имеют право на забастовку, согласно трудовому кодексу. У Джахана все равно нет денег, чтобы им выплатить долги. Тут-то и подошлем к нему Первиз-бея и главного визиря с моими расчетами да одним дельным предложением.
— Какое еще дельное предложение?
— В качестве награды за терпение воинов выдать им по рабыне из шахского гарема. И вояки успокоятся, обласканные такой милостью, и будут спокойно ждать выплату бакшиша, и казне экономия, и мне хорошо!
— Ты думаешь, Джахан пойдет на такое унижение? — Лерка с сомнением отнеслась к моей идее.
— Уверена, что он будет в бешенстве, — подтвердила я ее догадку, — но если с этой же идеей к нему придут валиде и Эфсуншах, да к тому же будет угроза его трону, — ему придется выпустить своих птичек из клетки.
На лице подруги появилась скептичная улыбка. Казалось, она вот-вот прыснет от смеха.
— Ладно, я еще согласна, что Первиз подобьет на это дело своих подчиненных и уболтает главного визиря, да и сестренка тебе по гроб жизни обязана. Но как ты собираешься втянуть в свою коалицию «маман»? Она ни за что не согласится распустить гарем.
— С ней придется действовать жестко, — ответила я серьезно.
— Но как?
— Покажем ей портал и голливудский оскал Ахмеда. Если не встанет на мою сторону — отправится к нему «любимой женой». Составит компанию Зейнаб-калфе. Вместе будет веселее.
Лерка ошарашенно выпучила глаза и начала открывать и закрывать рот, точно рыба на суше, не зная, как реагировать на мои слова.
— А если она все расскажет падишаху? — наконец заговорила она.
— Ты думаешь, ей кто-то поверит? — я усмехнулась. — Первиз будет все отрицать. Я тоже. Да и ты, подруга, не подложишь мне такую свинью, не так ли? И даже если предположить, что она решится пожаловаться, — любой человек в здравом уме и трезвой памяти лишь посмеется над ее бреднями. Портал, машина времени, колдун кападжи… Да Джахан первый ее к лекарям отправит,
