чтобы опыты ставили.
Лерка задумалась, почесывая макушку. Шок и недоверие в ее взгляде сменились уважением и восхищением. Согласна, я сама в восторге от своего ума и коварства.
— Опасный ты человек, Лекси, — шутливо заметила она, подмигнув мне и весело улыбнувшись.
— Живя в лесу — становишься зверем, в океане — рыбой, а в гареме — змеей, — ответила ей я. — С кем поведешься, так тебе и надо. Человек приспосабливается к обстоятельствам, а не они к нему. У меня нет выбора.
Я отвернулась от Лерки и грустным взглядом уставилась вдаль. Мне и самой были противны все эти подковерные игры и интриги. Но не я их затеяла. Я всего лишь защищаю — себя, свою любовь и семью, свое будущее. Любая на моем месте поступила бы так же.
— Уж лучше бы она вышла замуж за этого Ансар-пашу, — подала голос Лерка, — а то теперь совсем может умом тронуться.
— Тем лучше для нее — спокойнее спать будем. И она, и я.
В дверь постучали. Я устало крикнула: «Войдите». Через секунду в дверном проеме показалось виноватое лицо Масуд-аги. Ничего хорошего мне это лицо не предвещало.
— Госпожа, простите мне мое вторжение, — залепетал он, склонив голову, — но серьезные обстоятельства вынудили меня поспешить к вам с докладом.
Я сморщилась и достала из стоящей рядом шкатулки несколько серебряных монет.
— Подойди, Масуд-ага. Возьми, это тебе за верную службу, — я протянула ему деньги, которые он поспешил спрятать за пазухой, — говори, что случилось?
— Валиде приказала нам подготовить покои для одной важной гостьи, которая прибывает во дворец завтра утром.
— Какая еще гостья? — я нахмурила лоб.
— Внучатая племянница валиде. Азербайджанская ханум Алимшах. Дочь шаха Самарканда Фетха-Али.
Я повела плечами, не понимая, что в этом событии такого важного, что сам главный евнух решил мне это срочно доложить.
— И что такого, Масуд-ага? Выполняйте указание валиде и подготовьте для принцессы лучшие покои во дворце.
Масуд-ага скривил рот и замялся, бросая то на Лерку, то на меня странные взгляды.
— Как прикажете, госпожа, но… — он никак не решался что-то мне сказать, и я уже начала терять терпение.
— Ага, или говори, или иди уже! — нервно бросила я ему. Евнух поднял на меня глаза и выпалил:
— Брак принцессы и нашего падишаха — вопрос решенный. Я не знал, как вам сказать. Эту девушку выдадут замуж за нашего повелителя.
ГЛАВА 47
Я играла с кистью винограда, отрывая по одной ягоде и призывно отправляя их в рот. Свет от пламени в камине отбрасывал на мое лицо причудливые тени, то скрывая меня, то превращая в яркую вспышку света.
Джахан сидел за столом и что-то сосредоточенно писал. Его лицо было напряженным. Скулы подергивались, на лбу пролегла глубокая складка, губы были плотно сжаты. Скрип пера вызывал движение сотен мурашек по моим рукам и плечам. Я поежилась, стараясь отделаться от этого ощущения.
— Что ты пишешь? — спросила я.
Он на мгновение замер и поднял на меня глаза. В них было столько усталости, какой-то безысходности и грусти, что мое сердце невольно сжалось.
— Пытаюсь подсчитать доходы и расходы, — тихо ответил он, — из-за нападения Мурада мы оказались на грани нищеты. Жалованье воинам не уплачено, рабыням в гареме тоже, а еще нужно вести подготовку к свадьбе Эфсуншах.
Я отложила виноград и приподнялась на локтях.
— Я случайно подслушала разговор Исмаил-паши и Первиз-бея, — начала я издалека. — Главный визирь говорил кападжи, что у него есть какая-то очень хорошая идея, как нам выйти из этого положения, но он опасается вам ее докладывать.
— И чего же он боится? — Джахан встал из-за стола и сложил руки на груди.
