Я насупилась.
— А вам что, жалко, что ли?
Будучи девочкой неглупой, я сразу смекнула: если прячут, значит, есть что прятать.
— Лично мне не жалко… А вот тетю Маню толпы наглых и голодающих курсантов затерроризируют. Она же безотказная, всех накормить и осчастливить норовит.
— Что за тетя Маня?
— Пошли, сейчас познакомлю! — И, подхватив сомневающуюся меня под белы рученьки, все же затащил на ту сторону каменного морока.
По ощущениям это напоминало прохождение через пленку мыльного пузыря, только характерного лопающегося звука «чпок» не услышалось.
Я очутилась в небольшом помещении. Полноценной столовой его было назвать сложно, так, пять столиков, стоящих вразнобой на манер придорожной кафешки. Наверное, меня бы постиг призрак вселенского разочарования, как-то большего я ожидала от громкого названия «преподавательская столовая», если бы не одно «но» — запахи здесь витали просто фантастические.
И хотя сейчас здесь, кроме нас с Глебом, никого не было, десятки ароматов, как по мне, просто обязаны привлекать всех, проходящих мимо по коридору.
— Если морок только маскирует стену, то почему запахи не проникают на ту сторону?
Мои школьные знания физики очень некстати проснулись и требовали разъяснения ситуации. Морок — это визуальная маскировка, иллюзия, а вот молекулы запахов должно сдерживать что-то более материальное, чем зыбкое марево.
Глеб лишь плечами пожал, он, как местный житель, явно не знающий о строении микровселенной, не заморачивался, что и куда должно проникать.
— Без понятия! — легкомысленно ответил он. — Я об этом никогда не думал. Не проникает — и все тут. Древняя магия! Меня сейчас больше интересует материальность еды, чем запахов!
Пришлось с ним согласиться, тем более что шиза, как всегда, оказалась права — аромат курочки витал в воздухе и наглым образом дразнил вкусовые рецепторы!
В поисках еды я озирала столовую более пытливым взглядом. Древняя кладка каменных стен, магические фонарики на них, а еще живые зеленые растения, висящие возле этих самых фонариков. Больше всего они напоминали обычный лесной папоротник, вот только этот местный аналог умел цвести, причем большими бутонами ярко-красного цвета. Форма бутонов намекала на родство с лилией, а внутри диковинок мерцал яркий свет, словно десяток светлячков решил устроить там дискотеку.
В дальнем, чуть менее освещенном углу обрисовывались очертания еще одной двери, именно туда и направился Глеб. За руку меня на этот раз он не тянул, я и сама, ведомая любопытством, последовала за ним.
Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась обычной, точно такой же, как и в любой из комнат блоков, только что номер или характерная надпись ее не украшали.
— Тетя Маня содрала, — словно угадав мои мысли, пояснил Глеб. — Сказала, что раз кроме этой двери других здесь нет, то и подписывать кухню словом «Кухня» смысла тоже не имеет.
Я молча кивнула, логика у тети Мани была налицо.
Зельевар сделал последний шаг к двери и тихонько постучал.
— Войдите! — раздался женский голос с той стороны.
И вот, едва дверь была открыта, я обомлела.
Кухня была по площади раза в три больше, чем вся преподавательская столовая. Квадратное помещение, вдоль левой стены огромные длинные столы. Над несколькими из них витали десятка два ножей, одни чистили картошку, другие нарезали овощи, третьи мясо рубили, а на оставшихся столах полным ходом шел сам процесс приготовления еды.
Нарезанные овощи прыгали в салатники и размешивались послушной ложкой, витавшей в воздухе. Над разделанным мясом порхали солонка с перечницей и добротно приправляли будущий кулинарный шедевр. Далее мяско, в зависимости от его будущего назначения, плыло на правую сторону кухни, где располагались огромные плиты. Там уже шкворчали и парили множество сковородок и кастрюлек.
И посреди всего этого пищевого конвейера на стуле расположилась она!
Тетей Маней у меня бы язык не повернулся ее назвать. Явно высокая, очень статная брюнетка, с точеным подбородком, с первыми признаками седины и наступающих морщин. Одетая в черное бархатное платье, которое ну никак не походило на поварской наряд. В правой руке женщина держала книгу, которую неотрывно читала, левой же, не глядя на происходящее, дирижировала,
