Зону вокруг начало буквально корежить, мое шестое чувство не преминуло мне сообщить.
Ни о каком съезде на узенькую улочку больше не шло речи: под такой небесной канонадой дай Бог удержаться на широком и прямом Горьковском шоссе, не вылетев в кювет и не перевернувшись. До кучи стремительно приближалась затуманенная зона Боголюбовского монастыря. Молнии гасли в холодной, хотя и пышной шубе, в которую он закутался. Вот один разряд угодил в крест на колокольне, не вызвав, впрочем, никаких последствий в виде пожара.
Меня уже колбасило не на шутку: я всем организмом ощущал боль проминающегося и разрываемого пространства. Колотил озноб, голова разламывалась, уши просили пощады из-за нескончаемого грохота, а глаза слезились от постоянных ослепительных вспышек. Я едва удерживал автомобиль под контролем, но о том, чтобы бросить его, нечего было даже и думать: совсем рядом была не внушающая никакого доверия климатическая аномалия. А вот то, что возникало позади меня и правее, в районе спрятавшегося за монастырем небольшого озерца, по отзвукам в моей голове очень напоминало зарождающиеся Провалы. Я прекрасно помнил довольно яркий опыт предыдущего ночного рандеву с ними и повторять его категорически не желал. Надо во что бы то ни стало проскочить хотя бы туманную зону.
Я включил все имеющиеся фары и буквально врезался в белую мглу, почти не снижая скорости. Молнии рядом сверкать перестали, и даже грохот непрерывных громовых раскатов сделался глуше. Зато видимость упала настолько, что, окажись на дороге какая-нибудь брошенная машина, я даже выругаться напоследок не успею. Особое зрение включилось автоматически. Мне для этого не потребовалось ни концентрироваться, ни тем более входить в транс. Оно просто появилось как дополнительный канал восприятия, работающий в фоновом режиме, и в результате я стал видеть метров на десять вперед. И то хлеб, правда, не бесплатный. Голову в районе висков будто в слесарные тиски зажали и начали вращать ручку, сдавливая ее все сильнее и сильнее. Она и до этого болела, но теперь стало многократно хуже, и боль нарастала с каждой секундой. Однако в течение короткого периода пребывания в холодном тумане и на обледеневшей дороге муки мои окупились аж дважды. Первый раз – примерно на середине затуманенного участка, когда я лишь в последний момент успел вывернуть руль влево, уклонившись от смертельного поцелуя с разбитым внедорожником. А второй критический момент настал уже почти на самом выезде. Из туманной мглы прямо по курсу вынырнула белая призрачная фигура «монастырского» фантома. Я опять вильнул в сторону, заскользив по наледи на отнюдь не зимней резине своего «Шевроле», и каким-то чудом сумел-таки избежать прямого лобового столкновения с опасным призраком. Но от энергетической сущности так просто не уйти: она проникла внутрь салона через лобовое стекло без видимых затруднений и задела при этом мое правое плечо… Это не было больно. Просто холод и онемение почти парализовали всю правую руку. Легко сообразить, что стало бы, пройди это создание сквозь меня: в ближайшем кювете появилось бы еще одно бесхозное разбитое авто с хладным трупом за рулем. Причина смерти – паралич сердечной мышцы.
Я газанул так, что мотор взревел. На обледеневшей дороге подобные номера считаются самоубийственными, но в данном случае самоубийственным было как раз осторожничать и позволить фантому закончить начатое. Развоплотить его мне в данный момент было нечем – ни УЗГ, ни психосилы в достаточном количестве. Только бегство. «Шевроле» пошел юзом и вылетел на встречку, что, впрочем, было страшно лишь на рефлекторном уровне: отсутствие движения и гаишников превращало дорожную разметку в пустую формальность. А вот то, что мне удалось удержаться на асфальтовом полотне и не улететь в придорожную канаву на той стороне, – чистое везение: шины почувствовали сцепление с дорогой буквально «на флажке».
Фантома по инерции вынесло из салона, и гнаться за мной дальше он не стал – слишком высока была скорость, да и несколько секунд спустя я миновал границу климатической аномалии и прорвался в «обычную» Зону. Молнии по-прежнему сверкали, но основной их фронт я благодаря своему безумному рывку сквозь туман все же опередил. Они преследовали меня, отставая метров на двадцать, однако процесс зловещих изменений с пространством вокруг продолжался. Зато асфальт без наледи определенно можно было отнести к положительным изменениям, хотя не думаю, что таких будет много.
Я гнал вперед с прежней скоростью, чтобы не дать аномальной грозе меня настичь, руля только левой рукой (правая очень медленно отходила от паралича, вызванного контактом с «монастырским» фантомом) и поминая добрым словом изобретателя гидроусилителя. По мере приближения к берегу Нерли нарастало и мое напряжение. Слева показался еще один грозовой фронт, но я был уверен, что он не успеет меня перехватить.
Однако интересовало меня несколько другое. Эти грозы неспроста. Сами по себе они Кочевнице вряд ли нужны и скорее всего являются лишь побочным эффектом массового возникновения Провалов. Вот только зачем нужны Провалы? Создать армию из Пятен? Непонятно, против кого. Против меня одного, равно как и против «геолога», это слишком круто. Против парней из ФСБ? Ну, сколько их там? Я видел троих. Возможно, их больше, но не намного. Ну, пятеро, шестеро… Даже если десяток – для Кочевницы это не противники! Все равно что авианосную группу посылать против одной пиратской посудины – глупо и нерационально. Очень не похоже на Зону вообще и Кочевницу в частности. Для тех, кого я перечислил, хватит одного Черного Сталкера… Нет, дело
