пристегнуться, снаружи загудели буксиры, перемещая корабль на ВПП.
Отрыв от палубы, набор высоты и разгон прошли довольно буднично. Погода стояла великолепная, даже в видеопанели был виден раскинувшийся под нами простор. Кто-то всматривался в него, словно прощаясь с Землей, кто-то даже дремал в креслах.
Небо потемнело. Началась стандартная акробатика – секундная невесомость, когда тандем расстыковался и орбитальный челнок пошел вниз, затем включение ракетного двигателя и перегрузка. На сей раз она была не настолько жесткой, видимо, при первом полете спейсеры и правда гоняли нас по полной.
– Пять минут до контакта с НОРМ. Выполняется ориентация корабля, – сообщила АС почти сразу после расстыковки. Небо закружилось вокруг. Двигатели отключились, наши тела вновь утратили вес.
Я покосился на видеопанель. Безрезультатно – разгонник нагонял нас с кормы, а «кракен» не имел интерфейса управления обзором панелей. Тогда я просто расслабился, откинулся на кресло и принялся следить за таймером.
Если я хоть что-то понимал в орбитальной механике, рывок при подхвате должен быть самым сильным за все время путешествия. Ланцея вложила ладонь в мою руку, я бережно пожал ее.
Минута. Тридцать секунд. Десять, девять, восемь, семь… три, две, одна…
– Ауфф! – вырвалось у меня, когда невидимый пинок обрушился на «кракен». И на мою спину. Воздух выбило из легких, а перед глазами замелькали черные точки. Ребра жалобно затрещали. Меня вдавило в кресло и безжалостно распластало по его спинке.
На центрифуге нас подвергали перегрузкам, но эта явно была посильней. Ланцея и Крапивник тоже ахнули от неожиданности, кто-то выругался, кто-то застонал.
Однако перегрузка снизилась до неощутимой почти сразу. Разрешения отстегнуть ремни, тем не менее, пилот не дал – да мы и не рвались особо. НОРМ располагался двигателем соосно челноку, и вектор тяги проходил соответственно параллельно полу. Какой бы малой ни была тяжесть – не с нашим опытом было карабкаться по проложенным вдоль пола ступеням.
Время снова замедлило свой бег. Вокруг сияли бесчисленные звезды, под нами незаметно для глаза ускоряла вращение и отдалялась Земля. Вернее, над нами – челнок развернулся дном вверх. Двигатели снова отключились.
– Спейсеры в такой ситуации, впрочем, говорят «держим планету по собственному зениту», – поправил я Ланцею. – А верх в космическом корабле – это направление, откуда направлена тяга.
– Очевидно, – выдохнула она. – Еще надолго это развлечение?
– Около месяца, – сообщил я. – Ты не смотрела план полета? Это нас доставляют в ускоренном темпе. Грузовые корабли получают пинок от разгонника, стыкуются к станциям, оттуда трюмные модули буксируют к трансорбитальнику, а он – к запускающему капсулы Лагранжу. А нас трансорбитальник подхватит напрямую и пойдет к Лагранжу на форсаже.
– Боже, – пробормотала Ленка. – От этих рывков у меня начинается морская болезнь.
– Попробуй помотать ногами или погрызи зубочистку, – посоветовал ей Нидлер. – Помню, как-то во время рейса из Фриско на Гавайи нас накрыло штормом. Качка была – не чета нынешней.
– Дождись, пока мы не сблизимся с кораблем, – предупредил его Лазарев. – Трясти будет слабее, но куда как чаще.
– Ох, – Ленка нервно проверила, легко ли извлекается гигиенический пакет. Особо пакостным было то, что нам не могли ввести противокинетозные агенты – слишком плохо ложились они на криоконсервационные.
Мы ждали, любуясь видами Земли. Под нами показалась Южная Америка. Эквадорские высокогорья затянуло облаками, и рассмотреть Взлетный не удалось, зато мы успели увидеть, как вырывается из них синяя искорка взлетающей ракеты и начинает изгибать курс параллельно нашему. Должно быть, будь АС служебного транспортного тандема совершенней – мы бы могли вывести на обзор и плывущие вокруг спутники, но с нашей подготовкой их было можно отличить от обычных звездочек только по характеру движения.
Наконец на краю видеопанели я заметил наплывающую из пустоты блестящую точку. Синт подтвердил мое предположение, затребовав готовность к ориентационным маневрам. Ланцея прикрыла глаза. Я, наоборот, принялся наблюдать, как Земля описывает вокруг нас круг, а из пустоты наплывает длинная стрела – с «наконечником» ЭРД на одном конце, длинными лепестками радиаторов – посредине, оперением солнечных панелей, лап маневровых и грузопассажирских модулей – на другом.
Последовала стыковка. Ленка позеленела. Перегрузки были незначительными по силе – и ежесекундно менялись по направлению чуть ли не во все стороны. Наконец, громада модуля надвинулась на наш корабль, и видеопанели отключились. Загрохотали, соединяясь, стыковочные узлы. Красный сигнал над шлюзом сменился желтым.
– Стыковка произведена, – сообщил пилот, не синт, судя по скуке в голосе. – Отстегните ремни и приготовьтесь к переходу на борт ТОК-31.
