Осталась лестница.
Она выходила из тьмы и уходила во тьму же. Выход? Или очередная ловушка? Призрачная надежда, которой лишат в последнее мгновенье.
Но лучше так, чем вовсе без надежды.
И Тельма бросилась вверх. Она летела по ступенькам, стараясь не думать о том, что ступеньки становятся выше, а она сама задыхается. Воздух тяжелеет? Иллюзия. Ее разум знает, что тело должно уставать, но здесь нет тела, а значит, не может быть и физической усталости. Рези в боку. Захлебывающихся легких. Здесь нет ничего…
…и связи с собственным ее телом…
…эта связь держалась на прикосновении, стоит разорвать и…
…не сейчас. Сначала Тельма поднимется. Она уже преодолела сотни ступеней, если не тысячи, и бежать стало легче. Определенно, бежать стало легче… шаг и еще шаг… выше… и через две ступени. Через три. Рано или поздно, но Тельма выберется.
Надо верить в это.
Надо знать.
Признать.
И тогда…
— Дрянная девчонка… — он поймал ее на вершине пирамиды, с которой открывался вид на Бездну. — Решила уйти от меня?
— Да, — Тельма нашла в себе силы посмотреть в глаза тому, кого уже и не боялась: вечность сближает.
— И не стыдно тебе?
Он улыбается, и за улыбкой этой видна неуверенность. Не думал, что ее силенок хватит вырваться? Дойти… а дальше что?
— Нет.
— Плохая девчонка… не бойся. Мне интересно, — он отступил, позволив Тельме шагнуть на площадку. — Что ты будешь делать дальше?
А и вправду, что?
Тельма подошла к краю.
Сердце… нет у нее сердца, а все одно обмирает. И вертятся в голове слова учителя: смерть разума повлечет и физическую гибель.
А ее разум…
…пока жив.
Она расправила руки и шагнула в пропасть. И в последнее мгновенье ощутила, как в ногу ее вцепились ледяные пальцы.
Тео не собирался отпускать ее.
Глава 32
Кохэн понимал, что обоих не вытащит.
Но волок.
По ковру жуков, которые, очнувшись ото сна, все еще были вялыми. И панцири их влажно хрустели под ногами, и расползалась по пещере вонь.
Еще немного.
Тельма дышала. Пока дышала, пусть дыхание это и было поверхностным, а пульс едва прощупывался, но жизнь теплилась в ее теле, а значит, была и надежда.
Хотя бы для кого-то.
На альва Кохэн старался не смотреть.
Просто волок.
И странно было лишь, что эти двое даже теперь не желали расставаться друг с другом. Переплетенные руки, сведенные
