Джоэл верил, что его друг ни в чем не повинен, и девочка, как видно, тоже. Однако Кейт рассказывала ей по-настоящему ужасные вещи, и с такими подробностями… не может быть, думал Джоэл, чтобы на Лилли это никак не повлияло.
И вот что еще не давало ему покоя: если Лилли где-нибудь встретит страхового агента, расскажет ли об этом родителям? Смогут ли они сами вовремя заметить беду?
На самом деле Джоэл боялся даже не этого. Покоя и сна лишала его другая мысль. Что, если с дочкой что-то случится? Что-то такое, против чего у них нет страховки, неведомое зло, перед которым они беззащитны, притаилось в темноте и уже готовится к прыжку…
Нет! Даже думать об этом не стоит.
Растворилось кухонное окно.
– Пора за стол! – позвала Стейси. – Заходите и мойте руки!
– Идем, идем! – помахал ей Джоэл.
По дороге в дом Хант невесело улыбнулся.
– Знаешь, если б существовала страховка, защищающая от всего этого, я бы купил ее немедленно.
– Не говори так, – вздрогнув, ответил Джоэл. – Не надо так даже шутить!
Глава 17
I
Среди ночи его разбудили сирены. Сирены и запах дыма. Хант отдернул занавески, выглянул в окно и увидел дом Бреттов в огне.
Да, чего-то подобного он и ждал. Надеялся, что этого не случится, но ждал. С тех самых пор, как Стив сломал шею, а Окружному совету в полном составе пришлось подать в отставку, Хант не сомневался, что так называемое «приложение “Добрые соседи”», включенное одним из пунктов в страховку их дома, принесет Бреттам беду.
Хотя нет, не так. Еще до Стива, до Окружного совета. Он все понял, как только страховщик пообещал активировать эту программу.
Почему же молчал?
Отчасти, конечно, хотел наказать Бретта. Но этого желала лишь малая часть его души, ребячливая и злая, а сознанием, совестью Хант никому не желал вреда. Ни идиоту Стиву, ни подонку Эду Бретту. И все же что-то заставило его молчать. Должно быть, то же, что заставляло покупать все новые и новые страховые полисы – неотступное желание еще сильнее обезопаситься, еще надежнее оградить себя от любых возможных и невозможных бед. Говорят, так бывает с любителями татуировок: начинают с какой-нибудь звездочки на плече и помаленьку, шаг за шагом, забивают себе все тело. Не могут остановиться.
В последнее время Хант даже ловил себя на том, что развлекается, придумывая новые виды страховок. Страховка барбекю – чтобы не подгорело; страховка сна – от бессонницы и ночных кошмаров; фотостраховка – чтобы всегда хорошо получаться на фотографиях…
Бет мыслила в том же направлении, однако ей приходили в голову далеко не столь буколические идеи.
– Знаешь, я тут кое о чем подумала… – начала она два или три дня назад, и по ее тону Хант сразу понял: ход ее мысли его не порадует.
– О чем?
– Бетти Грейбл застраховала свои ноги на миллион долларов. Мэри Харт, кажется, тоже. А Дженнифер Лопес вроде бы застраховала свой зад…
Хант понял, куда она клонит. Страховка частей тела.
– Думаю, нам беспокоиться не о чем, – ответил он. – Ведь наши ноги не знамениты на весь свет.
Бет придвинулась ближе и спросила тихо, почти шепотом:
– А если он придет и предложит мне застраховать грудь?
– Перестань!
– Ты же знаешь. У меня обнаружат рак груди. Или какой-нибудь несчастный случай…
– Бет!
Она схватила его за плечи. В ее глазах плескался ужас.
– А если захочет застраховать мою матку? Или твой член?
– Господи Иисусе! – Он отстранился. – Прекрати! Еще не хватало самим себя запугивать! Ему это и нужно. У нас хватает реальных проблем, незачем выдумывать новые.
