лестницами, ведущими на крышу, – возможно, что-то вроде индейских пуэбло. Повсюду сушилось на веревках белье.
Какая древняя страна, думал Хант. В Америке, где все вокруг молодо, он об этом не задумывался, а сейчас почти физически ощущал груз прошлого, тяжесть истории. Казалось, сам воздух здесь другой – плотный, насыщенный. Старый воздух. Эти извилистые улочки, быть может, протоптаны за столетие до того, как отцы-пилигримы бросили якорь у Плимут-Рок, и, судя по всему, с тех пор не слишком изменились…
Совсем потеряться во времени Хант не успел. «Приехали!» – объявил Мануэль, остановившись перед двухэтажным коричневым домом в конце проезда.
Навстречу им вышел человек с автоматом на плече. Мануэль выпрыгнул из машины и двинулся к нему, на ходу выкрикивая что- то вроде приветствия. Парень с автоматом скрылся, а минуту спустя на крыльце возник другой человек – добродушный с виду пожилой толстяк в мешковатых белых штанах и рубахе. Примерно так в комедиях класса «Б» изображают отца невесты. Однако парень с автоматом, по всей видимости, охранник, как бы намекал: друг Мануэля – не просто забавный толстяк. Мануэль тоже обращался к нему почтительно; хотя поздоровались они по-дружески, ясно было, что толстяк занимает куда более высокое положение в здешнем обществе.
Джоэл и Хорхе выбрались из кузова и встали у пассажирской двери.
– Это мой добрый друг Родриго, – объяснил Мануэль. – Все, что случается в городе, он знает. Дайте мне карту, я спрошу у него о вашей страховой компании.
– Скажите, что в Штатах она называется просто «СТРАХОВАЯ КОМПАНИЯ», – повторил Хант, передавая ему карту.
– Я расскажу ему о вашей страховке жизни. Ему будет интересно. Тогда, если даже он не знает о вашей страховой компании, то начнет ее искать.
Однако рассказ Мануэля не произвел желаемого впечатления. Это Хант понял сразу – по лицу Родриго.
Мануэль, как видно, еще на что-то надеялся: говорил все быстрее, энергично жестикулировал, стараясь убедить «друга», что говорит правду. Неожиданно Родриго, размахнувшись, с силой ударил его по лицу. Мануэль отшатнулся. Родриго что-то сердито процедил сквозь зубы, затем словно выплюнул короткий громкий приказ.
– Плохо дело! – пробормотал Хорхе.
Из дома выскочил давешний охранник, а за ним еще двое, тоже с автоматами. Родриго снова ударил Мануэля – тот и не пытался увернуться. Теперь толстяк в мешковатых брюках не выглядел ни добродушным, ни смешным. Указав на Джоэла и Хорхе, он выпалил какую-то гневную тираду.
Хант застыл в нерешительности, не понимая, стоит ли вмешиваться. Останавливало то, что он не знал языка и плохо понимал, что происходит.
Решение за него приняла Бет.
– А ну не трогай его! – закричала она, распахнув дверцу со своей стороны.
Родриго застыл – очевидно, от изумления. Английских слов он, возможно, не понял, однако в манере разговора ошибиться было трудно. Очевидно, никто и никогда еще не разговаривал с ним в таком тоне! А уж женщина…
Медленно, стараясь не делать резких движений, Мануэль попятился к машине.
– Не вмешивайтесь, – проговорил он. – Это не ваше дело.
Джоэл и Хорхе так же медленно двинулись от пассажирской двери к кузову.
– А я думаю, что наше! – твердо ответила Бет.
– Он мне не верит. Он думает, я над ним смеюсь…
В этот миг прогремел выстрел.
Стреляли не охранники Родриго, нет; огонь открыли откуда-то сбоку. Охранники окружили Родриго и, прикрывая его собой, вместе с ним побежали назад, в дом.
Бет захлопнула дверцу. Еще один выстрел разорвал воздух – Ханту показалось, что стреляли с крыши соседнего дома, – и Мануэль бросился к машине.
– Ложитесь! – кричал он. – Головы вниз!
Они уже лежали. Рот Ханта пересох, сердце билось где-то в горле. Скорчившись на полу пикапа, одной рукой обнимая Бет, он думал только об одном: если их сейчас убьют, они никогда не доберутся до страховщика и его компании. Если их убьют…
Стоп! Его же не могут убить!
Он застрахован от смерти.
Да, но Бет могут – она-то страховку не покупала.
