увольнение.
– Погоди-ка! Мне казалось, с этим покончено. Мы свой отдел отстояли. Разве нет?
– Да если бы! Эти ребята там, наверху, спят и видят, как бы отдать нашу работу частным фирмам – вдруг удастся подкинуть деньжат каким-нибудь своим родственникам или знакомым?
Хант просмотрел листовку. Собрание сегодня в пять, сразу по окончании рабочего дня.
– Не слишком-то они потрудились сообщить заранее!
– Потому что вопрос срочный. Тема поднялась вчера вечером на заседании Окружного совета. И в отделе поговаривают, что Стив нас сдал – мол, на обрезку деревьев в самом деле лучше нанимать людей со стороны; качество то же, а выйдет дешевле.
– Вот ублюдок!
– Черт! – пробормотал Хорхе.
– Ну да. Так что собрание срочное.
– Я приду, – пообещал Хант.
После работы он вместе с Эдвардом отправился в «Центр района Чолла», где проходило собрание. Хорхе с ними не пошел – в последнее время он после работы сразу бежал домой.
– Расскажете мне завтра, как все было, – сказал он.
Председатель профсоюза и профсоюзный юрист стояли на возвышении в центре зала. В зал заходили и рассаживались работники – как «белые воротнички», так и «синие». Мужчины и женщины негромко переговаривались между собой, и в неразборчивом гудении голосов слышалась тревога: всех беспокоило сокращение бюджета и грядущие увольнения. Ходили слухи, что сократят тех или других, но самая серьезная угроза, похоже, нависла над отделом благоустройства. Все соглашались, что его сотрудников вот-вот отправят в неоплачиваемый отпуск, а то и вовсе уволят, чтобы впредь нанимать на работы по благоустройству людей со стороны.
Наконец в семнадцать двадцать собрание началось. Долгих предисловий не было, хождений вокруг да около тоже. Председатель сразу перешел к делу. Слухи правдивы. Сокращение государственных доходов и ошибки в прогнозировании привели к дефициту бюджета округа в 3,4 миллиона долларов за нынешний фискальный год, и округ намерен сбалансировать бюджет за счет работников.
– Сейчас выдвинуты два варианта, – продолжал он. – Первый – сокращение льгот для сотрудников, конкретно – предлагают урезать страховку. Предлагаются две схемы: либо повысить совместные взносы и отказаться от страховки жизни, зрения, зубоврачебной и страховки от онкологических заболеваний – или страховать только самого сотрудника, без членов семьи.
Общий возмущенный гул стал ему ответом.
– Другой вариант точечный: расформировать одно из подразделений отдела благоустройства, а именно бригады кронирования и обрезки деревьев.
Увы, это предложение не встретило такого же дружного негодования. Громко возмущались сами обрезчики деревьев, но большинство молчало, тихо радуясь, что их сокращение не коснется.
– Мы собрались сегодня здесь, чтобы попытаться найти альтернативный план. На повышение налогов округ идти не готов – по крайней мере, точно не в этом году. Так что мы должны придумать, на чем еще можно сэкономить.
– На менеджерах! – крикнул кто-то из заднего ряда, и все засмеялись.
Следующий час предложения сыпались, как из мешка. Присутствующие выкрикивали свои идеи, председатель записывал их на доске, а затем юрист обстоятельно объяснял, почему и эта идея не сработает.
Совершенно очевидно, председатель и юрист направляли разговор в нужную им сторону. Судя по всему, они пришли уже с готовым решением и сейчас лишь выполняют формальности: как-никак у нас демократия, решения должен принимать весь профсоюз! Ханту очень не нравилось, куда все это клонится, и, судя по нахмуренной физиономии Эдварда, друг разделял его чувства.
К концу часа стало ясно: самым разумным выходом председатель и юрист считают вторую идею Окружного совета – уволить обрезчиков деревьев. И, чтобы убедить в этом других сотрудников, особенно стараться им не пришлось.
Какой-то старик-кладовщик спросил напрямую:
– Давайте прямо говорить: вы за то, чтобы их уволили?
Председатель замахал на него руками.
– Что вы, что вы! Мы вообще не хотим, чтобы кого-то увольняли! Но, знаете, если дойдет до того, что придется пожертвовать пальцем, чтобы спасти руку…
