Фома вынул из раздобытого где-то рюкзака два отличных фонарика. Майя захлопала в ладоши.
– Что у тебя еще припасено?
Фома показал им свою добычу: инфракрасные очки, трос, фляги с водой, коробку инструментов, маски для дыхания.
– Хотел бы я знать, где ты все это достал, – признался Рик. – Но ты же все равно не скажешь. Да?
Прол кивнул.
Они стали карабкаться наверх. Через каждые четыре метра колодец опоясывала желтая полоса, и вбок от него уходили сквозные трубы, в которые едва ли мог протиснуться взрослый человек. Они быстро привыкли к запаху сырости и плесени. Майя считала этажи. Через десять этажей колодец пересекался с горизонтальным воздуховодом высотой до пояса. Воздуховод разветвлялся на четыре стороны. Все заросло густым ковром пыльного мха. В ходах свистел ветер.
– Поднимаемся сквозь твой сектор, – сказала Майя. – Не хочешь никому передать привет?
Рик промолчал.
– Пятьсот двадцатый этаж, – сообщила Майя немного погодя. – Если я все верно подсчитала.
Они взмокли и пыхтели от усталости.
– Давай поднимемся до пятьсот тридцатого и передохнем.
Они продолжали подъем, стуча каблуками по перекладинам. Рик взглянул вниз. Под ногами светилась маленькая оранжевая точка – отверстие люка. Какие-то тридцать этажей, а казалось, что их разделяют километры, что это далекая… звезда?.. Далекий свет от костра.
– Майя, – позвал Рик, когда они уселись на перекрестке с горизонтальным воздуховодом. – Ты не знаешь, что такое звезда?
Девушка долго смотрела на него с каким-то странным выражением на лице.
– А откуда тебе известно это слово?
– Не знаю, – сказал он. – Выскочило в голове, и все.
– Ты где-то слышал его раньше?
– Нет. Нигде.
Она внимательно разглядывала его, словно пыталась увидеть в глазах тайные знаки.
– Точно?
– Нет же, говорю тебе. Так ты знаешь, что это?
– Я слышала или где-то читала, но не знаю. Это древнее слово, и оно обозначает предмет из внешних пределов.
Они попили воды и сжевали пару кусочков гриба, припасенного Риком. Найденные в медблоке пилюли давно кончились. Майя сплюнула:
– Какая гадость!
– Есть захочешь – и не то слопаешь, – усмехнулся Рик. – Чем вы питаетесь в вашем Ордене?
– Пищевыми концентратами. Советники выдают их со склада, размороженными после холодильника. У нас есть огромный холодильник, заставленный до потолка коробками со всякими припасами. Советники ничего не говорят о состоянии запасов, но кто-то подглядел, что их осталось меньше половины. Поэтому мы стараемся что-то выращивать сами. А еще разводим мальков в ваннах.
– Вам повезло, – заметил Рик. – Когда возник Омикрон, запасов едва хватило на несколько лет. Первый Смотритель запустил генератор и поручил засаживать землю семенами. Именно он разработал план спасения сектора. Если бы не это, наш народ давно бы погиб. С тех пор мы живем по заданному плану, который составляет Круг Жизни. Весна – период посевов. Лето – время накопления влаги. Осень – сбор урожая. Зима – самое суровое время. Зимой главное – выжить. Эта зима кончилась позже других.
– Ой ли! Ты видел снег во внешних пределах?
– Да, – с неохотой признал Рик.
– Значит, сам все понимаешь. Пора двигаться дальше.
Рик полез вверх, Майя следом. Замыкал тройку прол. Они миновали четвертый десяток этажей его родного сектора. Рик размышлял над тем, что там поделывают Аврора и Киото, чем занимаются Крез и бывшие собратья по Патрулю. Его охватил внезапный и сильный порыв, желание свернуть в боковой воздуховод, выбить решетку и очутиться дома. Даже затрясло, сердце забилось в груди чаще и сильнее. Пусть его схватят и бросят в темницу, но зато он окажется в родных стенах.
Но приступ прошел.
– Пятьсот сороковой этаж, – сказала Майя снизу.
– Я уже догадался, – проворчал он.
