Когда тело Фина перестало дергаться, Кикоми закричала:
– Я убила маршала Кокру! О, Киндо Марана, знай, что я сделала это ради тебя и из любви к тебе.
В коридоре послышался топот ног и звон мечей, который становился все ближе. Кикоми, спотыкаясь, добралась до кровати, где лежал Фин, и села.
– Марана, мой Марана! Лучше я буду твоей рабыней, чем принцессой Аму! – продолжала она вопить, в то время как в мозгу сформировалась четкая мысль: «Они меня зарубят мечами. Убьют как шлюху маршала Ксаны, глупую курицу, ослепленную любовью настолько, что предала свой народ и мятеж. И такой меня запомнят, зато Аму будет в безопасности, Аму будет жить».
Она продолжала кричать до тех пор, пока мечи стражи не заставили ее замолчать.
«Мне правда очень жаль, сестренка!..»
И хотя соколы-мингены временами залетали на все острова Дара, с этого дня к Аралуджи, дому Тутутики, младшей из богов, никогда не приближались.
Глава 28
План Луана Цзиа
После того как нанес визит вежливости Фесо Гару, Луан Цзиа зашел в поминальный зал, чтобы вознести молитву за упокой души леди Гару и зажечь свечу.
Он скакал без остановок из Хаана в Чарузу и дальше, в Дзуди. Большую часть пути, когда находился на территории, которую контролировала империя, он путешествовал по ночам и прятался днем, чтобы не попасться имперским шпионам. После стольких дней, проведенных в седле, Куни так похудел, что одежда, покрытая толстым слоем пыли и грязи, на нем болталась, а на осунувшемся лице лихорадочно горели глаза, выдавая крайнее возбуждение.
Смерть Нарэ наконец-то смягчила сердце Фесо, и он отменил свой приказ не пускать сына в свой дом. Когда в комнату вошел Луан Цзиа, Куни – с ног до головы в белом, с лицом, перепачканным пеплом и грубой мешковиной на плечах – встал, и они молча обнялись.
Потом Луан сел, выпрямив спину и согнув колени в позе «мипа рари».
– Любовь матери – это самая крепкая нить в гобелене жизни. Мое сердце скорбит вместе с вашим, оплакивая потерю.
Вместо того чтобы ответить цветистой банальной фразой, как поступили бы большинство образованных людей, Куни просто сказал:
– Я доставил моей матери множество разочарований, но она все равно меня любила.
– Мне кажется, что радость, которую родителям дарят дети, сродни той, что человек испытывает, когда выпускает на свободу птицу. Осмелюсь предположить, что на долю леди Гару выпало много таких счастливых моментов, хотя ей и не суждено увидеть, как высоко вы взлетели.
Куни Гару склонил голову.
– Благодарю вас.
– Лорд Гару, мы с вами еще не слишком хорошо знаем друг друга, однако я много о вас думал в те месяцы, что прошли после нашей встречи. Я считаю, что вы из числа тех немногих, кто однажды пройдет по нашему миру, точно великан, и кому выпадет честь поднять чашу с вином вместе с богами.
Куни легко рассмеялся.
– Даже, несмотря на траур, мне льстят ваши слова.
– Я пришел не льстить вам, а предложить новые возможности.
Луан Цзиа находился в Хаане с тайной миссией: найти горячих молодых людей, готовых рискнуть жизнью и вести подрывную деятельность в самом сердце империи. Задание было трудным и не особо перспективным, но Луан взялся за него без возражений. Если любишь свою родину, то готов действовать даже при самой слабой надежде на успех и забываешь о расчете, осторожности и долгих размышлениях.
Однажды ночью он проснулся от шороха бумаги, сел и увидел в свете звезд, как переворачиваются сами собой страницы лежавшей на столе книги, которую ему дал старый рыбак на берегу моря. Луан подошел к столу и увидел, что книга открылась на новом разделе, которого он не замечал раньше. Прямо у него на глазах пустые страницы начали заполняться словами и картинками.
И вот уже перед его глазами возникла карта островов Дара, испещренная крошечными белыми и черными точками, которые, как он догадался, обозначали армии империи и мятежников, а под ней – длинный трактат.
