Поначалу Рисана решила, что Куни именно такой человек и его сердце для нее закрыто, но потом поняла, что просто смотрела недостаточно внимательно.
Куни оказался весьма непростым. Его сердце имело множество слоев – как кочан капусты – и потому казалось непрозрачным: каждая наполовину сформировавшаяся идея заключена в другую; желания и подозрения, сожаления и идеалы оказывались переплетенными или, напротив, слишком оторванными друг от друга. В нем жило тщеславие и желание обожания, однако поселилась в его сердце и скорбь, и сомнения: ему казалось, что вовсе он не так хорош, как ему бы хотелось, он не был уверен, что всякий раз правильно выбирает путь.
Куни Рисану заинтриговал. Сильные люди, как подсказывал ей опыт, обычно не испытывали таких серьезных сомнений. Он же мечтал делать добро другим, но не был уверен, что поступает правильно, не знал, в чем состоит его миссия и подходит ли для ее выполнения.
Куни принадлежал к тому сорту людей, поняла Рисана, которые настолько полны сомнений, что уже не в силах оценить себя правильно.
«Что же мне с этим делать? – спросила она себя. – Какова моя роль рядом с королем, нуждающимся в совете?
Доставлять удовольствие и показывать путь».
Куни оставался в крестьянской хижине две недели. Сначала он говорил себе, что должен скрываться от людей Мата, но потом перестал себя обманывать и признал очевидное: все дело в этой необыкновенной женщине. И тогда он предложил Рисане последовать за ним. И она согласилась – потому что уже давно знала, как все будет.
Так Куни обзавелся второй женой.
Глава 39
Письма
«Моя любимая Джиа, прости, что я, как обычно, пишу тебе, используя лишь буквы зиндари, как школьник, – так будет продолжаться до тех пор, пока ты не придумаешь, как создавать логограммы из невидимых чернил; впрочем, мой почерк настолько плох, что это только к лучшему.
Есть ли у вас все необходимое? Если тебе нужны деньги, дай знать – уверен, что сумею кое-что послать, – а Мата слишком горд, чтобы вмешиваться в подобные вещи. Едва ли тебе легко, даже с помощью Сото и Ото. Молюсь, чтобы Тото-тика и Рата-тика отнимали у тебя не слишком много сил.
Я с радостью получил твое письмо с подарками и поздравлениями нам с Рисаной. Она просила передать огромное спасибо за коробочку с лекарственными травами, которые ты ей прислала, хотя отказалась поведать, для чего они нужны, – лишь загадочно улыбнулась.
Хоть мы и несовершенны, я решил больше не строить воздушные замки и не цепляться за идеалы: теперь буду говорить тебе все как есть. Рисана непохожа на тебя, но я люблю вас обеих.
Свадьба получилась роскошной, но мне кажется, что наша с тобой свадьба в Дзуди была веселее, – тогда я мог делать все, что пожелаю. Короли Тиро со всего Дара прислали нам подарки, что весьма полезно для сокровищницы Дасу. Даже от Мата пришел ящик хорошего вина из замка Цзинду.
Киндо Марана прибыл лично, и я устроил настоящий спектакль, чтобы показать, как мне нравится Дасу: свежий морской воздух, изысканная еда с острыми приправами, подданные, которые меня боготворят, и новая жена-красавица.
– Вы не скучаете по дому, лорд Гару? – бросил он пробный шар и отмахнулся зажатыми в руке палочками от новой порции острых клецок – у него слабый желудок.
– Дом – это место, где находится сердце, – ответил я, глядя на Рисану.
Надеюсь, мой спектакль произвел на него впечатление.
Мы играем в опасную игру, Джиа, и да защитят нас всех боги!
Твой муж Куни, исполняющий самую главную роль в своей жизни».
«Куни, не тревожься о деньгах. Хотя Мата следит за нами, в материальном смысле мы всем обеспечены. После твоего отъезда Тото-тика научился произносить несколько слов и ходить, а Рата-тика ужасно миленькая. Они скучают по своему отцу, как и я.
Меня заинтересовала Рисана. Еще одна женщина, сумевшая пленить твое сердце… признаюсь, мне невероятно любопытно. Ужасно хочется поскорее ее увидеть.
Меня навестил Мата – один и без оружия.
