Дракон за ее спиной развел руками, мол, извини, пришлось ей все рассказать. Несмотря на сварливый тон, грозный профессор не выглядела рассерженной. Я бы сказала, сон, к счастью, двухнедельный, а не вековой, пошел ей на пользу: щеки разрумянились, исчезла суровая складка возле губ. В волосах торчал пышный пион.
— Хорошо выглядите, профессор Марбис, — промямлила я.
— Кроверус, — поправил мейстер.
— Будущая Кроверус, — возразила профессор и продемонстрировала мне палец с кольцом, которое любую другую пригвоздило бы к земле: огромный черный камень, прошитый красными капиллярами. — Этот плут надел мне его на палец, прежде чем пробудить ото сна, — недовольно заметила она, но было видно, что недовольство это наигранное.
— «Сердце земли» или «невестин камень», — подмигнул мейстер Хезарий. — Кольцо с ним невозможно снять до церемонии бракосочетания.
— О… мои поздравления!
— Рано. Свадьбу будем играть у меня в замке. Ты, кстати, тоже приглашена.
— Вообще я считаю все эти пышные церемонии глупостью и пережитком, данью языческим традициям, — вставила профессор. — В мои-то восемьдесят два…
— Мелюзина привыкла считать драконьими годами, — пояснил мейстер. — В переводе на ваши ей… — Он лукаво прищурился, разглядывая невесту. — Да она совсем еще девчонка!
— Так, может, мне найти кого помоложе, старый обормот? — игриво заметила профессор. — Вот хотя бы кого-то из них. — Она ткнула куда-то поверх моего плеча и с явным удовольствием предалась ехидной перепалке с мейстером. Я обернулась.
Друзья радостно обнимали и поздравляли Индрика. Ветер доносил обрывки фраз и щебетание Эмилии. Как же мне хотелось присоединиться к их ликованию и знать, что все позади!
Индрик, смеясь, освободился из очередного объятия.
— Погодите, сейчас. — Он блаженно прикрыл глаза и со смачным хрустом наклонил голову сначала к одному, потом к другому плечу. — Как давно я мечтал это сделать!
Последовал новый взрыв хохота, и поздравления продолжились.
Озриэль похлопал его по спине, но тут заметил, что меня рядом нет. Повертел головой и посмотрел в нашу сторону, приставив ладонь козырьком. Я знаком попросила его подождать минутку. Озриэль послушно замер, сложив руки на груди и не сводя с нас пристального взгляда.
— Это и есть ифрит, о котором ты говорила? — проницательно заметил мейстер Хезарий.
— Да, — покраснела я и снова искоса посмотрела на Озриэля.
— И он еще ни о чем не знает?
— Нет, — вздохнула я.
Сердце сжалось, как представила реакцию Озриэля на новость о моем возвращении в замок. А потом представила его, обнимающим какую-нибудь ифритку — одну из тех, которых хотела видеть рядом с внуком госпожа Остиопатра: как он отводит с ее лица локоны и говорит, что они пахнут ромашкой и лимонником, — и стало совсем грустно.
Но длилась эта грусть недолго: кольнула и начала вытесняться теплом и смутным предвкушением чего-то. Оно расползалось внутри, как подсвеченный луной туман, наполняющий пустынный зал заброшенного замка, или как мягкая мгла. И из ее глубины на меня смотрели два отливающих серебром глаза. Сердце против воли заколотилось быстрее.
Мейстер смотрел на меня так, словно читал мысли.
— Ты дашь нам пару минут, Мелюзина?
Дракон галантно поцеловал руку пожилой даме, и та, милостиво кивнув, направилась к стоящим в стороне горожанкам, в которых я узнала мадам Черату и молоденькую госпожу Амфисбену, профессора музицирования. Они обменялись парой фраз и двинулись туда, где висел в чугунной клетке Глюттон Медоречивый. Гости праздника уже немного оправились от недавних событий и не торопились покидать площадь. Они расхаживали по чугунному саду, с опаской трогая металлические стебли, проверяя их на прочность. Детишки, как всегда, оказались смелее и проворнее взрослых: ватага малышей уже бегала между чугунными лозами, играя в прятки и заливаясь смехом.
— Значит, вы дракон?
Мейстер Хезарий обернулся к подошедшему Амброзию Высокому.
Мужчины пожали друг другу руки и обменялись приветствиями.
— Я знал одного дракона, но давно, еще юнцом.
