стонала, умоляя не тянуть и облегчить невыносимую жажду. Жажду удовлетворения. Нестерпимую боль нетерпения.
Вдруг подумала: как мы выглядим со стороны? Два обнаженных тела, сплетающиеся в объятиях яростной страсти. Женское — светлокожее, с соблазнительными изгибами, оседлавшее мужскую коленку, и темное от загара мужское, вжимающее свою партнершу спиной в шершавый ствол. Сильные широкие плечи, скрывающие расплющенную о твердый торс оборотня мягкую женскую грудь. Нетерпеливо подрагивающие бедра женщины, стремящиеся к движению, судорожно стискивающие мужскую ногу. Напряженные до окаменелости, ритмично двигающиеся мышцы мужских ягодиц.
И стоны, вскрики, рычание…
Громкие. Звериные. Безумные.
Я сама словно превратилась в животное. Утратила всякий стыд, разумность и адекватность. Потерялась в пространстве, заблудилась в эмоциях, обезумела от счастья обретения.
От встречи! Возвращения!
Превратилась в самку, живущую лишь инстинктивной потребностью покориться своему самцу. Отдаться ему, подчиниться. Перестала понимать, что творю.
Грозная властность, ощущаемая в незнакомце, и его сила свели с ума. Покорили.
— Н-не могу… — уже не понимая зачем, выдохнула идущий из глубины души ответ. — Нет. Не получится.
В ответ — утробное недовольное рычание. Сжавшие на мгновение до боли сильные руки. Скрежет зубов и застывшее рядом на несколько секунд неподвижно мужское тело.
— Должна! Я приказываю-у-у! — Рычащий ответ перешел в странный вой. Страстный и чуждый сомнению.
Опора исчезла, и я безвольно осела на дрожащие от возбуждения ноги. Лицо незнакомца со стремительно темнеющим, пылающим голодным огнем взглядом замерло напротив моего. Прищуренные в сомнении изучающие глаза, негодующе приподнятая бровь: она еще и спорит?
Еще одного укуса — смертельного — вопреки всему, не следует. Но я отчего-то не сомневаюсь, что эти возражения мне не забудут. Зверь настроен категорично, его устроит только полное подчинение с моей стороны. Я же, задохнувшись от переполняющего желания, никак не могу собраться с мыслями и объяснить, что просто не способна обернуться.
Мужские руки стремительно перемещаются на мою грудь, лицо отстраняется. И вот, задрожав и уже понимая, что последует дальше, я ощущаю, как его жаркое дыхание смещается ниже. Ключица — быстрый поцелуй, вершина груди — прикосновение шершавого языка, пупок — кожа рядом слегка прихвачена зубами…
Ох! Зажмурившись и откинувшись спиной на дерево, замираю в кратком мгновении сладостного предвкушения. Уже понимая, что сдамся на первой же секунде его напору.
Но и тогда не обернусь. Не способна.
Оборотень, не подозревая о моих чувственных муках, а возможно и специально усиливая их, шершавой поверхностью обветренной щеки трется о низ моего живота. И шумно дышит. Его руки с плохо скрываемым нетерпением гладят мои ноги, сжимают их, задевая кожу на внутренней стороне бедер.
Ноги подрагивают от перевозбуждения: я сама уже с трудом понимаю потребности собственного тела. Сознание в тумане вожделения, переполнено откровенно плотскими образами. Я столько ожидаю от этого мужчины, столького хочу и отчего-то знаю, что именно он сумеет воплотить мои самые тайные и необузданные фантазии.
Откуда эта странная убежденность? Необъяснимое доверие к зверю?
Происходит то, чего я от себя никогда не ожидала: бесстыдная всепоглощающая страсть с незнакомцем. Еще с час назад вызывавшим панический ужас оборотнем! В дремучем лесу! Это ли не конец света?
А значит, позволено все.
Не имея сил противиться накрывающему с головой желанию, я даю себе индульгенцию. Даю ее нам!
Испугаться собственных мыслей не успеваю — в очередной раз нетерпеливо переступив с ноги на ногу, неожиданно чувствую интимное проникновение мужских пальцев. А следом — и влажного языка. Потрясенная не изведанными никогда ранее ощущениями, с трудом сглатываю застрявший в горле воздух. Если бы не дерево, служащее мне опорой, я бы, наверное, уже сползла и растеклась по земле. Цепляюсь пальцами за неровную древесную кору, в голове не остается ни одной связной мысли. Все чувства, каждый нерв моего тела сейчас настроены на одно — на фантастические и восхитительно порочные прикосновения оборотня. На его дразнящую ласку — ритмичные движения пальцев, шелковистое скольжение языка. Они то ускоряются, усиливая давление и проникая глубже и глубже, то отступают, оставляя меня с опустошающим ощущением утраты.
Невыносимой утраты.
