переулками, подземельями, иногда даже возвращались назад, зато так им удавалось избежать столкновений с военными. Два часа они шли до места, куда при обычных обстоятельствах путь занял бы вряд ли полчаса, и все это время Лан думала о том, что ей надо срочно вернуться в Балмакару и любым способом пробраться внутрь.
– Вот она! – воскликнул Ульрик, указывая на башню астрономов. Это было внушительное сооружение, похожее на огромный драгоценный камень в оправе булыжных мостовых. Его основание огибала круговая тропа, а стены были такими гладкими, что в них отражались все окрестные городские огни. Каждая стена – а их было восемь – представляла собой грань шириной футов в двадцать, но ни в одной из них на всем протяжении от мостовой до самого верха не было заметно и признаков двери или окна, ничего, что указывало бы на самую возможность входа.
– Тебе надо внутрь? – спросила Лан.
– Не знаю, – ответил Ульрик честно. – Может, достаточно быть рядом или наверху.
Лан подняла голову: стене, у которой они стояли, не было видно конца. Где-то поблизости зашумел бой. Два румеля пробежали по улице, громкое эхо их шагов раздалось на площади у башни.
– Я могу доставить тебя на самый верх, – предложила Лан, – для полной уверенности.
Ульрик поправил на себе одежду, убеждаясь, что все сидит плотно.
– На плечах?
– Боюсь, что более утонченного способа нет, – ответила Лан. Она шагнула вперед, наклонилась, а Ульрик послушно подошел к ней со спины. Она схватила его за руки и взвалила себе на спину, а потом настроила внутреннюю силу так, чтобы она отталкивала вес старика от земли, сделав его легким, как котенок.
Лан побежала по стене – это было трудно, но она сжала зубы и заставляла себя лезть наверх. Ноги скользили по стеклу, приходилось то бежать, то подскакивать, совершая небольшие перелеты по воздуху, чтобы удержаться на гладкой поверхности и не упасть. Каждое соприкосновение ее ног со стеной вызывало гулкий «тук», эхом отзывавшийся внутри башни. Когда они поднялись над уровнем крыш, внезапный порыв ветра едва не сбросил их вниз, и Ульрик на ее спине громко ахнул.
– Мы почти на месте, – подбодрила его Лан. – Держись.
– Что еще мне остается делать? – отвечал Ульрик.
Она почувствовала, как у нее тяжелеют ноги – сказывалось напряжение от использования сил, которых она вообще за собой не знала, – но не успела она об этом подумать, как они оказались на самом верху. Вслепую, точно спускаясь по темной лестнице, она нащупала ногой какой-то выступ, примерилась, поняла, что он выдержит их вес, и встала на него обеими ногами, после чего без долгих церемоний свалила Ульрика на крышу. Он упал на бок.
– Ох, прости, – сказала Лан. – Ты в порядке?
Но Ульрика больше тревожили книги: убедившись, что с ними ничего не случилось, он принялся ощупывать себя.
– Со мной все хорошо, – сказал он наконец.
– Вот и ладно. – Лан спиной вперед вскочила на крышу. Она была плоской, и по всей поверхности ее покрывали непонятные золотые узоры. Больше всего они напоминали атлас звездного неба, где между островами причудливых форм вклинивались алгебраические завитушки и диаграммы. Ульрик уже вовсю восхищался деталями.
Лан взглянула на город, туда, где возвышалась Балмакара, могучая императорская твердыня. Сейчас где-то внутри ее император и его агенты мучают – а может быть, и не мучают – Фулкрома.
– Уходи, Лан! – Ульрик, увлеченно ползавший среди золотых изображений на четвереньках, оторвался от своего занятия и обратился к ней. – Ты должна ему помочь. – Он встал и сжал ей обе руки.
– Ладно, Ульрик, делай, что должен. Если у тебя все получится, то как нам быть? Прийти за тобой сюда? Мы с Фулкромом надолго тут не задержимся, а где Тейн и Вулдон, я понятия не имею.
– Если на обратном пути вы сможете зайти на башню, то… это будет награда. – Ульрик повернулся лицом к крыше. – Честно говоря, я даже не представляю, что сейчас будет происходить.
Лан улыбнулась.
– Как и мы все.
Она вскочила на шпиль и стала высматривать оттуда ближайшую подходящую крышу. В темноте, пятьюдесятью футами ниже, маячил мост шириной в двадцать футов; он вел на третий уровень. Но что всего важнее, нигде в округе не было заметно ни малейших признаков сражения.
Она настроилась. Поймала магнетическую волну.
Присела и поверила в то, что у нее получится.