деньги. А раз у них все есть, они, ясное дело, не хотят больше работать на меня. Ведь что я могу им предложить, кроме работы? Чем могу их соблазнить? Нет, я больше не занимаюсь такими делами. Денег у меня и без того больше чем достаточно, да и стар я стал для таких игр.
Итак, ничего нового они от него не услышали.
– Пошли, – громко скомандовал Фулкром.
– Идите, я вас догоню, – сказал Вулдон, глядя сверху вниз на Деландро.
– Не злоупотребляй своей силой, Вулдон, – предостерег его Фулкром.
– Никаких злоупотреблений, – ответил тот, ударяя кулаком одной руки в ладонь другой. – Просто хочу перемолвиться парой слов со старым другом с глазу на глаз.
Фулкром знал, что может это прекратить, но решил, что на этот раз Вулдон, пожалуй, заслужил свою месть. С неохотой повернувшись к нему спиной, Фулкром повел остальных к выходу.
Выйдя на промозглую зимнюю улицу, Лан и Тейн стали обсуждать прошлое Вулдона, – казалось, они теперь лучше понимали своего товарища, и это порадовало Фулкрома.
Сам Вулдон подошел к ним минуты через две, оставив дверь в дом приоткрытой. Тейн заглянул ему за спину, но тут же отвернулся.
– Что ты с ним сделал? – спросил Фулкром, ежась на ледяном ветру.
– Я же говорил, – ответил Вулдон спокойно. – Сказал ему пару слов, и все.
– Это помогло тебе избавиться от годами копившегося гнева? – ввернул Тейн.
Вулдон злобно зыркнул на него.
– Если бы тебе досталось, как мне, ты бы уж точно не сдержался.
– Это верно, – ответил Тейн, отводя глаза. – Извини.
– Ты его убил? – прошептала Лан.
– Да жив он, – отрезал Вулдон, надевая капюшон. – На этом и кончим. Куда дальше, следователь?
Войдя в Кейвсайд, Рыцари в изумлении остановились. Фулкром не сразу сообразил, что, кроме Вулдона, никто из них, пожалуй, и не бывал в подбрюшье Виллджамура – как, впрочем, и большинство обитателей верхних уровней.
Несмотря на подземное расположение, в пещере и примыкавших к ней катакомбах, которые и составляли, собственно, нижний город, было светло – солнечные лучи проникали сквозь люки и прорези во внешней стене пещеры. И не просто проникали – установленное в них древнее, культистами сработанное стекло впитывало свет, усиливало его и рассылало во все углы подземелья. Такая архитектурная магия позволяла обитателям пещер жить практически в равных световых условиях с теми, чьи дома находились в верхних, более роскошных уровнях.
Рыцари спустились в пещеру с третьего уровня и теперь стояли, оглядывая здания напротив.
– Дерьма здесь по-прежнему хватает, – сказал Вулдон. – Точно бог навалил целую кучу разных домов и они попа?дали друг на друга как придется.
Сектор между подземным севером и подземным востоком занимали двух-, трех– и четырехэтажные строения, группами и поодиночке, а остальную многомильную внутреннюю равнину загромождали примитивные каменные лачуги или хибары наполовину из металла, наполовину из дерева. Иные из них причудливо украшали осколки мрамора или стекла, вдавленные в штукатурку. И все же это были чисто утилитарные конструкции, построенные для тепла и укрытия, но никак не для красоты. В них отсутствовало величие и любые признаки стиля, которыми можно было бы гордиться. Между строениями повыше колыхались веревки с бельем, под ними играли друг с другом ребятишки, собаки гоняли котов. Кроме людей, здесь, внизу, обитали странные твари, над которыми поработали культисты, – частью птицы, частью ящерицы, а частью еще неизвестно что: в общем, из тех, кому негоже появляться на земле при свете дня.
Под самой кровлей пещеры огромным искусственным облаком стоял дым от множества очагов. По одну сторону пещеры жил своей жизнью подземный порт – небольшие лодки сновали туда-сюда, покидая акваторию по узким каналам, соединявшим его с морем, либо, наоборот, вплывая по ним же внутрь.
По улицам шли люди, они разговаривали, иные даже смеялись. Да, жизни тут определенно стало больше, чем помнил Фулкром, и это его сильно удивило – это место никогда не отличалось особо благоприятной атмосферой. Считалось, однако, что здесь, в пещере, и дальше, в катакомбах, проживают двести, а то и триста тысяч человек, но все это были лишь предположения, ведь никто из переписчиков туда никогда не заходил. Теперь уже трудно было даже предположить, как далеко тянутся подземные коридоры.
