Ощущение, что я в этом доме пленница, только усилилось после слов служанки. Если тебе приказывает даже прислуга, это что-то да значит. Но не спорить же теперь. Поэтому я последовала за девушкой вниз по массивной каменной лестнице, мимо столовой, откуда служанки убирали посуду. Мне ужин принесли наверх, еще раз дав понять, несмотря на все уверения, в этом доме я далеко не гость.
Двери в кабинет открылись сами собой, когда я осталась одна. Мужчина сидел за столом, перед ним дымилась чашка с кофе. Ароматы крепкого напитка заполнили помещение. Я поморщилась. Почему-то запах кофе вдруг стал неприятен.
– Садись, Кайла, – холодно велел мужчина.
Я подчинилась, но не удержалась от едкой фразы:
– Не припомню, чтобы мы переходили на «ты».
– Ты чуть не убила моего сына. Я и так излишне ласков с тобой, Кайла.
Напоминание о Райане неприятно укололо. Ночью я действовала на эмоциях, играла в крови обида, обжигала злость за несправедливый арест. Чуть успокоившись, меня охватил ужас. Я ведь его чуть не убила! Да, он поступил отвратительно, я ненавидела его всей душой, но смерти Райан, наверное, не заслужил.
– Ваш сын поступил как последняя скотина, пытаясь шантажировать меня ребенком. Как вы считаете, граф, попытка заставить меня спать с ним, угрожая разлукой с ребенком, достаточный повод для обороны?
– Райан не был вооружен, – возразил мужчина.
– Разве? Мне наивно казалось, рядом с хрупкой девушкой любой мужчина вооружен. И разве моя дочь в руках неизвестных – не оружие?
– Ваша дочь, – он усмехнулся, – как вы ее называете, в безопасном месте. С няней. Гуляет, хорошо кушает, играет и вот что странно – совсем не спрашивает о вас.
Он бил умело, четко, с улыбкой. Напомнил о Райане, сказал, что Стелла обо мне не помнит. Граф Хефнер видел меня насквозь, и от этого я еще сильнее напряглась.
– Запуганный вашими головорезами ребенок – не аргумент в споре. Стелла сильно пострадала. Ей нужен хоть кто-то знакомый. И это я. Верните мне ребенка!
– Не все сразу, моя дорогая, не все сразу. Я обычно добр к таким бедняжкам, как ты, однако будем последовательны. Я не наказал тебя за попытку убить моего сына. Более того, дал тебе время отдохнуть и поужинать. С остальными поощрениями повременим до тех пор, пока появится повод их предоставить.
– Иными словами, – мне надоело разыгрывать светскую беседу, – вам тоже от меня что-то надо, и вы пошли по проторенной дорожке – решили шантажировать ребенком. Смело, оригинально, по-джентльменски. Аплодирую стоя.
Он поднялся из своего роскошного кресла, чтобы отойти к бару и достать оттуда бутылку и два стакана.
– Нет, спасибо, – холодно отказалась я.
Хефнер пожал плечами и налил виски себе.
– Я хорошо знал твоего отца, Кайла. Нас с Карлом связывало несколько сделок. Ну и работа с общими знакомыми, конечно. Иногда Карл приезжал, чтобы поиграть со мной в покер или выпить пару бокалов вина. Как-то раз я приезжал к вам. Видел тебя с сестрой. Пожалуй, мы даже дружили. Да, наверное, так. Твой отец очень точно тебя описывал. Слышала бы ты, с какой гордостью он говорил: «Кайла за словом в карман не лезет, бойкая девчонка».
Простое упоминание, брошенная невзначай фраза – и я мигом забыла, о чем говорила до этого. Упоминания отца всегда действовали словно удар по голове. Я привыкла считать, что не пользовалась у него популярностью. И с удивлением услышала эту фразу от Хефнера.
Дружба Хефнера с отцом? Я бы посмеялась, не будь несколько удивлена. В таких кругах не бывает дружбы. Есть сотрудничество, есть вражда, есть ненависть. Но не дружба и не любовь. Скорее всего, Хефнер был слишком крупной рыбой, чтобы отец пустил его по миру. Ровно как и наоборот – Хефнер не мог потопить отца. В таком случае действительно лучше дружить. Ну, или хотя бы делать вид.
– Смотрю, вы платите за дружбу в двойном размере. Похитить сразу и дочь, и внучку, да еще и после смерти «друга». Это даже для отца было бы мерзко.
– Мерзость, моя дорогая, понятие относительное. Вот, например, твоя сестра. Говорят, она вышла за своего поверенного? Что ж, Карл предполагал, что наступит время, когда ниже вам падать будет некуда. Его старшая дочь сбегает с чужим ребенком, средняя выходит за бедного юриста, а младшая навечно заперта в лечебнице. Достойный конец славного рода Кордеро.
– Ну, рода Хефнеров вообще не существовало, верно? – улыбнулась я. – Насколько мне известно, титул графа вы получили
