крохотный клочок комнаты.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил мужчина.
– Нормально. А ты?
– Жить буду, – усмехнулся он. – Тела уже забрали. Похороны послезавтра. Останешься на них?
– Конечно, – шепнула я, не заметив, как на глаза выступили слезы. – Райан, ты справишься? Что теперь будет?
Он пожал плечами. Получилось нервно, и сердце сжалось от жалости.
– Кайли, – вдруг проговорил он, – ты мне нужна.
– Иди сюда, – позвала я.
Пальцы с удовольствием погрузились в мягкие светлые волосы. Райан закрыл глаза, подаваясь ласке. От него пахло виски, но сейчас этот запах не вызывал во мне неприязни. Внутри плескалась жалость, огромная, непередаваемая. В один день он потерял отца и сестру, остался единственным наследником рода. Практически единственным жильцом этого поместья. А из зловещего особняка оно вдруг превратилось в обычный старый дом.
– Мне так жаль, – шепнула я. – Прости меня, Райан, я не знала о Жизель и не хотела, чтобы так все вышло.
– Ты не виновата. Когда она только начала болеть, то сказала, что убьет того, кто с ней это сделал. Сегодня был единственный раз, когда Жизель проявила агрессию.
– Мэнфорд? – уколола жуткая догадка. – Она считала его виноватым?
Райан начал говорить. Я не перебивала, понимая, что так ему проще, чем ответить на мои вопросы. А их было много, и желание их задать во мне боролось с чувством вины и необходимостью хоть как-то объяснить то, что произошло по моей вине.
– Жизель заболела, когда мне было пятнадцать. Она вдруг просто сошла с ума, сначала все было невинно: сестра забывала свои вещи, терялась в городе, могла по рассеянности надеть разные туфли. Потом все стало серьезнее, она подбрасывала отцу какие-то жуткие вещи вроде мертвых птиц. Все это продолжалось год. В итоге как-то утром Жизель поднялась на чердак и отказалась оттуда выходить. Все попытки вытащить ее силой или переставить мебель на чердаке кончались жуткой истерикой. Папа начал искать способы ее вылечить.
– И нашел информацию по Майлу Кордеро, – догадалась я.
Райан кивнул.
– Он верил в то, что артефакт ее спасет. Сначала отправил меня к твоему отцу, потом учиться на детектива. Ему понадобилось почти пятнадцать лет, чтобы прийти к такому финалу. Я думал, отец не поднимался к Жизель, потому что ему было больно. Он всегда говорил с ней, не входя на чердак, из коридора. И запирал снаружи дверь. Но я знаю сестру. Наверное, лучше всех знаю. Иногда у нее бывали минуты просветления, и она много со мной говорила. Давала советы. Она знала о тебе, Кайли, я много рассказывал, когда вернулся.
– Она выходила. Я видела ее в коридоре, она успела убежать, но я видела ее руку.
– Невозможно. – Райан подкрепил слова качанием головы. – Она была заперта.
– Я неспроста там оказалась. Жизель могла выходить, я не знаю как…
Или знаю? Захотелось ударить себя чем-нибудь тяжелым, а лучше острым. Чтобы не мучиться от этого жгучего стыда.
– Кайли? – Мужчина открыл глаза. – Что такое?
– Я поднялась на чердак, потому что получила письмо. В нем был ключ. Письмо было подписано как «К», и я уже получала такие раньше. Сначала я думала, что это Ким, но Ким заперта в лечебнице. Тогда я решила, что «К» мне помогает. Он… или она… спас меня от Лавреско, подсказав, где будет ждать засада. Я верила этим письмам. Похоже, на это и был расчет. Что я открою и… не знаю, что-то узнаю, напущу на Мэнфорда стражу или Жизель убьет его.
От переизбытка эмоций я вскочила и прошлась от кровати до двери. Потом поняла, что все еще обнажена, и быстро схватила платье.
– Не надо, – улыбнулся Райан, – ты скрашиваешь мое существование таким видом.
– Я думаю, «К» была в доме и выпускала Жизель. Не знаю, правда, для чего. Может, «К» – это Лавреско? И она моими руками устранила главного конкурента в поиске артефакта Майла?
– Я не знаю, Кайли, – покачал головой Райан. – Долгое время я думал, что артефакта никогда не существовало. Но сейчас я почти уверен, что он где-то есть. И боюсь, найти его придется, потому что если его найдет Ника…
– Да, ментальный маг со способностью управлять сознанием – это страшно, – согласилась я. – Значит, найдем. Думаю, письма теперь прекратятся. Посмотрим, что можно сделать.
Меня поражало, как Райан, пережив минуту слабости, возвращается к нормальному состоянию и спокойно рассуждает,
