должным образом, мисс Таньша манкирует своими обязанностями, вынужден делать всё сам… Рональд Джевагер Питтвик, эсквайр, к вашим услугам, мисс Моллинэр. – И он церемонно склонился к её руке.
Молли вспыхнула до корней волос. Ей ещё никто и никогда не целовал руку.
– А теперь скорее! – скомандовал мистер Питтвик. – Я видел среди гостей Спенсера… у этой змеи орлиные глаза и нюх, как у лучшего бладхаунда[4]…
Только теперь Молли смогла разглядеть, что на Таньше – скромное, но очень элегантное серое с жемчугами платье, волчий мех на голове прикрывает искуснейшим образом наложенный парик со сверкающей бриллиантами диадемой, что и впрямь принцессе впору; руки с короткими обломанными ногтями, никогда не знавшими маникюра, прячутся в длинных, до самых плеч, перчатках в тон наряду. На запястьях – усыпанные бриллиантами же браслеты, каждый из которых, по мнению Молли, стоил целое состояние.
Мистер Питтвик оказался куда более наблюдателен, чем сперва показалось Молли.
– Валялось давным-давно у меня в сейфе, осталось от моей покойной матушки… подумал, что безделушки эти неплохо будут смотреться на мисс Таньше…
– Они замечательно смотрятся, – с искренним восторгом отозвалась Молли, и мистер Питтвик немедля расцвёл:
– Да, мисс Блэкуотер, мисс Таньша хороша, не правда ли? Легко сделается первой красавицей Норд-Йорка, стоит ей только захотеть…
Он прав, подумала Молли, глядя на зардевшуюся Таньшу. Она и впрямь потрясающе красива. Большие глаза, брови мягким изгибом, ровные розоватые щёки, не нуждающиеся в румянах… И грация. Грация зверя, не человека.
Что они наделали, вдруг в ужасе подумала Молли. Они хотели сделать Таньшу незаметной, одной из множества девчонок на балу, а сделали… сделали его королевой! Да вокруг неё сейчас завертится такое, такое…
– Молли! Быстро говори! Что с тобой?! Что тут было? Что за письма?! – шёпотом зачастила Таньша, пока они шагали длинным и узким коридором следом за их провожатым.
– Да-да, говорите, только быстро! – кинул через плечо Питтвик. – Говорите, я пойду вперёд, уведу Спенсера, он не должен вас видеть вместе… Мисс Таньша, чувствуете его?
– Да. – Волка приостановилась, закрыла глаза свободной ладонью. – От двери… вправо. Потом… влево, прямо, снова влево…
– Большая курительная, – мигом выпалил мистер Питтвик. – Превосходно, мисс Таньша! Я пошёл. Дайте мне пять минут… ровно через пять минут выходите, под руку, как подруги, беседуйте, только быстро! Потом расходитесь, как завидите меня. Я выведу мисс Таньшу. Всё понятно?
…Они осторожно выскользнули в общую залу. И вовремя – папа, стоя с военными в начале анфилады, уже начал озираться. Кто-то из офицеров успокаивающе хлопнул доктора Блэкуотера по плечу, указывая на Молли; та помахала папе рукой, мол, всё в порядке. Таньша улыбнулась, сделала книксен, причём получилось это у неё лучше, чем у самой миссис О’Лири, преподавательницы хороших манер и танца в гимназии Молли.
Молли едва не зафыркала от смеха самым неприличным образом, увидав, как раскрываются рты и поднимаются брови у господ военных при виде Таньши. Но это всё-таки был бал «отцов и дочерей», и правила (как только теперь сообразила Молли) защищали Таньшу, каким бы именем ей тут ни вздумалось назваться…
И Молли стремительным, захлёбывающимся шёпотом, пытаясь, чтобы на лице оставалась самая что ни на есть приятная и ни к чему не обязывающая улыбка (эх, как же она хорошо получалась, скажем, у мамы! Вот где пригодились бы уроки, а она, Молли, не слушала…), торопливо рассказывала Таньше, что случилось. Как её захватил Особый Департамент. Что ей пришлось измыслить, спасаясь. О том, что ей поверили, особенно после того, как записки стали исчезать из тайника. И что записки, конечно же, ловушка. Что возглавляет всё это дело лорд Спенсер, которого она чувствовала ещё по дороге за перевал. Что у неё исчезала магия, а потом вновь вернулась, когда надо было защищать братца. Что у него, у маленького Билли, похоже, тоже есть дар и он начинает пробуждаться, оловянные солдатики двигаются сами собой.
И что так и не вернулась Ди.
Таньша молча слушала, склонив голову.
– Они отпустили тебя? Поверили в то, что ты шпионишь?
Молли кивнула, продолжая улыбаться самым светским образом. Или, вернее, надеясь, что улыбается самым светским образом.
– Как видишь. Поэтому я пишу вам эти записки, где есть кое-какая правда, но в основном…
– Это мы поняли, – перебила Таньша. – Не бойся, мы по-прежнему будем их забирать, твои письма. Но всё равно, Молли,
