ополченцы, занимали позиции. В моих приказах нужды не было, поскольку каждый, от рядового стрелка и снайпера до пулеметчика и гранатометчика, знал, что ему необходимо делать. Однако я все-таки окликнул братьев Стахоровых:
– Без приказа огонь не открывать! Ждите команду или мой выстрел! Как поняли?!
– Так точно, командир! Не оплошаем!
Снова внимание на приближающегося противника. Ромейские пехотинцы, скользя по грязи и ругаясь, проклиная погоду и командиров, не останавливались. Они уже неоднократно получали отпор, но отступить без боя не могли. Недостаточно получили. Нужно добавить, и мы это сделаем.
Ромеи все ближе, и наконец они не выдержали. Пулеметы броневиков стали бить по пятиэтажке. Но она строилась на совесть, стены крепкие, а вражеские пулеметы молотили в основном по верхним этажам. Так что для нас, спрятавшихся за баррикадами, опасность минимальная.
Обстрел длился три-четыре минуты. Броневики выпустили по одной ленте, а мы промолчали, ни единого выстрела в ответ, и ромеев это немного взбодрило. При помощи свистков офицеры стали подавать команды, а младшие командиры – опционы, деканы и тессерарии – погнали вперед молодых солдат.
«Вот так всегда», – глядя на приближающихся ромеев, подумал я и приготовил к стрельбе РПГ.
Пехота противника опередила бронетранспортеры, и они покатились за стрелками. Наверняка в броневиках уже перезарядили пулеметы, но стрелять не торопились. Вражеская техника все ближе и ближе. До передового бронетранспортера осталось всего шестьдесят метров, не больше. Он вышел на прямую линию, свернуть некуда, слева и справа остовы уже сгоревшей бронетехники и развалины. Противник в прицеле, сомнений не было, и я разрядил в него гранатомет.
Огненный комок боезаряда, просвистев по воздуху, ударил под башню броневика, и она подлетела. Конец броне. Она уже не опасна, а мой выстрел послужил сигналом для воинов группы, и на противника обрушился шквал огня.
Из дома в ромеев ударили автоматы, пулеметы, снайперские винтовки и еще два гранатомета. Воздух оказался пронизан тучами смертельно опасного горячего металла, и атака практически сразу захлебнулась. Кое-кто из вражеских солдат пытался отстреливаться, но таких было мало и их моментально брали на прицел снайперы. Умирать за императора желающих становилось с каждым днем все меньше, и противник начал откатываться. Сначала под прикрытие брони и разрушенных домов, но в развалинах ромеев ждали мины и растяжки, а второй БТР, едва не получив боезаряд из гранатомета, резко сдал назад.
Удержать солдат на поле боя вражеские офицеры не смогли. Все закончилось очень быстро, и улочка опустела. На ней остались еще два десятка свежих трупов и горящий бронетранспортер, из которого никто не успел выбраться. Можно записать на личный счет еще одну отбитую атаку. Однако это потом. Сейчас нужно снова спрятаться, и, оставив на месте двух наблюдателей, я приказал воинам уйти с позиций в подвал.
Дело к вечеру, скоро начнет темнеть, и на несколько часов все затихло. На нашем участке – точно. Ночью могут появиться вражеские спецназовцы и разведка, а могут и не появиться. А утром все начнется сначала, новая атака и обстрелы. Впрочем, это будет завтра, а сегодняшний день прошел, мы опять выстояли, и наши соседи, судя по всему, тоже.
Вернувшись в подвал, воины стали чистить оружие и ужинать. В моей группе почти тридцать человек и половину из них я не знаю. Позывные и прозвища новичков на слуху, а вот имена, фамилии и звания мне ни к чему. Бюрократия – в тылу, а у нас все просто. Готов сражаться? Выделим оружие, боезапас и поставим на позицию. А нет, так катись куда подальше и не отсвечивай. Такова моя политика, и воины, которые видели, что я никого не подставляю, не выделяю и не заставляю по-глупому умирать, доверяли мне и выполняли все приказы.
– Связист! – Я позвал Дмитро, ополченца, который у нас отвечал за телефонную связь.
– Здесь! – крепкий мужик в потертой гимнастерке и с трофейным автоматом «Скорпион» на плече подошел ко мне.
– Вызывай штаб.
– Слушаюсь.
Дмитро стал готовить аппаратуру, допотопный телефонный аппарат, который подключался к проводу-полевке. Однако вызвать штаб не получилось, где-то обрыв. Поэтому, выделив ему одного бойца, я отправил связиста чинить линию, а сам решил поужинать. Только вскрыл банку тушенки и заварил чай, как пожаловали гости: майор Тенгиев собственной персоной, а с ним несколько охранников и незнакомый лейтенант-гвардеец в новеньком сером камуфляже.
– Здравия желаю, господин майор, – удивившись появлению командира, который отвечал за оборону целого района, я поднялся и шагнул ему навстречу. – За день отбили пять атак. Уничтожили семьдесят вражеских солдат: возможно, больше; сожгли два бронетранспортера и подбили еще один. Потеряли двух бойцов убитыми и шесть получили ранения.
Тенгиев устало махнул рукой и указал в дальний угол:
