– Конечно нет. Высшие чолкаины – твари мощные. Я сталкивался с ними на дальней дистанции. А как будет в прямом бою? Можно только догадываться, и я рассчитываю на помощь бойцов из группы прикрытия. Пока чолкаин будет меня ментально давить, они его шлепнут. Это если Высший – один. А если их несколько? Тогда мне не устоять.
– А другие ведьмаки? Разве они не помогут тебе?
– Помогут. При условии, что смогут ко мне прорваться. Они постараются, но тут уж куда кривая судьбы вывезет.
– Тебе ничего не надо? Оружия или боеприпасов?
– Все есть.
– Наши группы будут рядом. Если понадобится помощь, они тебе помогут и постараются вытащить всех, кого получится. Это если дела пойдут по плохому сценарию.
– В пещерах бойцов и без того много окажется. Одних горных стрелков больше двух тысяч. Так что сотня-другая стволов ничего не решат. Лучше приберечь группы «Подразделения 84» и держать их в тылу.
– Как костяк для отрядов, если придется быстро отступить?
– Да.
– Добро. – Князь протянул мне руку. – Бывай, ведьмак. Кто знает, как все обернется и сложится. Поэтому давай попрощаемся. На всякий случай.
Пожав ладонь Бравлина, я покинул штабной трейлер и вышел наружу.
Холодный северный рассвет. Вокруг большое заснеженное поле на подступах к ромейскому городку, который прикрывал входы в подземелья, и на нем тысячи людей, сотни бронемашин, автомобилей и орудий. Невдалеке гулко били самоходные артустановки. Они накрывали позиции противника и снарядов не жалели. С минуты на минуту словенцы и одриссы продолжат наступление и прорвутся к цели. Сомнений в этом не было. Хотя бы по той причине, что нас в три-четыре раза больше, чем ромеев, и наши солдаты лучше подготовлены. Однако я с передовыми штурмовыми отрядами не пойду, ибо мое место рядом с химиками.
Добравшись до лагеря «Подразделения 84», я увидел, что мои воины уже готовы. Они сгрудились возле бронетранспортеров «Варяг-М» с усиленной броней и более мощным движком, а немного дальше суетились химики из 3-й роты. Они проверяли пузатые бочонки с отравляющими веществами, которые находились на тяжелых грузовиках, таскали шланги и насосы, и среди них был полковник Ожегов, командир подразделения.
Я махнул Ожегову рукой, привлек внимание военного химика и окликнул его:
– Как дела, Андрей Ефремович?
– Полный порядок, штабс-капитан! – отозвался он. – Ты с нами?! Планы не изменились?!
– Все по-прежнему!
– Тогда я спокоен!
Кивнув, он отвернулся, а я подошел к своим воинам. Дополнительный инструктаж не нужен. Каждый человек четко знал, что ему делать. Поэтому, перекинувшись с ними несколькими фразами и забравшись в прогретый БТР, я вышел на командную частоту нашего корпуса и стал ее прослушивать. А попутно достал амулет связи и вызвал Велимира:
«Ты где?»
Ответ пришел моментально:
«Вхожу в подземелья. Передовые группы цийя уперлись в завалы и бетонные пробки. Чолкаины заделали боковые проходы».
«А я тебе про это говорил. Возвращайся и пробивайся ко мне по поверхности».
«Нет. Мы начали разбирать один из завалов. Проломимся».
«Главное – успей на помощь подойти. А то я один могу не выстоять».
«Успею».
Связь прервалась, и одновременно с этим на командной частоте корпуса прошел приказ генерал-лейтенанта Урмантова:
«Всем! Пять-пять-пять! Повторяю – три пятерки!»
По этой команде основные ударные части словенцев и одриссов должны пойти на штурм ромейских укреплений. Артиллерия стала бить чаще, и к орудиям присоединились сотни минометов. В лагере взревели движки бронетранспортеров, САУ, автомобилей и нескольких танков. После чего бронированная орда, под прикрытием огненного вала, который сметал с пути все препятствия, покатилась вперед.
Наша очередь подошла только через час. Урмантов объявил:
«Два-восемь! Два-восемь!»
