рыдала, прикрыв лицо руками. Совершенно неподвижная, только плечи судорожно подергивались в такт ее тихим всхлипам.
– Хома? – тихо произнес я, дотронувшись до нее рукой.
Девушка резко вздрогнула, медленно подняла голову и посмотрела на меня, словно бы не узнавая, а затем слезы рекой побежали из ее глаз и она бросилась на меня, крепко обхватив шею руками.
– Живой! Господи! Живой! А я… не поверила Катеньке!
– Ты чего? – Признаться честно, я был немного ошеломлен подобным напором, да как, в общем-то, и самой реакцией Цесаревны.
Не зная, что делать, потому как первый раз в жизни находился в подобной ситуации, я осторожно погладил Ксюшу по волосам, а затем, не зная, куда мне следует девать руки при таком вот тесном общении с персоной императорской крови, просто обнял ее, как самую обычную девушку. Так мы и просидели минут пять, глаза у Цесаревны были на мокром месте, и хотя она более не походила на выброшенную из гнезда птичку, успокаиваться Ее Императорское Высочество никак не желала. А я молчал, переваривая то, что только что произошло, но мысленно все время возвращаясь к событиям, развернувшимся на площади Волгограда, и пытался понять, мог ли я тогда сопротивляться настойчивым требованиям мальчика Егора или нет.
– Я теперь совсем одна… – произнесла вдруг Ксения, и лицо ее оказалось напротив моего. – Совсем, совсем… Но сейчас…
– Хома, что слу… – Договорить она мне не дала, слова потонули вначале в кратком, робком, а затем в долгом поцелуе.
– Я верю, что теперь все будет хорошо, – прошептали ее алые, подрагивающие губы, опалив меня горячим дыханием.
Я почувствовал, что проваливаюсь в небесную лазурь ее глаз. В голове застучали барабаны, а сознание словно бы погрузилось в томный кисель.
Пожевав губу и еще раз взвесив все за и против, девушка в нежно-голубом, прекрасно подчеркивающем ее стройную фигуру платье тяжело вздохнула. Взмахом руки отстранилась от происходящего в кабине ховера, затерянного где-то на пустоши, расположенной в Уэльсе, в стартовой локации виртуальной игры. В этом замедленном пространстве, до тысячных долей миллисекунды соответствовавшем человеческому восприятию времени, находиться было не очень удобно, особенно если учитывать, что многочисленные реальные процессы разделенного сознания Екатерины протекали на куда как более высоких скоростях.
И все же здесь, в нахлынувшей темноте, яркая женская фигурка решила переждать нужное время. Именно так, не заставляя электронное сознание этого сегмента личности часами, а то и годами объективного времени терзаться из-за принятого решения. Стоило вмешиваться или пусть все идет как идет?
За спиной искина из пустоты материализовалось кресло, на которое Катя присела и, закрыв глаза, хоть в том и не было необходимости, откинулась на высокую спинку.
– Ну и чего ты раскисла? – Из темноты выступила привлекательная женщина средних лет в ярко-красном летнем сарафане. – О чем страдаем?
– А то ты не знаешь… – устало проговорила Екатерина. – Сама-то как думаешь?
– Ну… я думаю, он весьма искусен! – хмыкнула Атланта, глядя куда-то в пустоту. – Вполне неплохо для его-то возраста.
– Издеваешься? – окрысилась Екатерина. – Где ты это увидела!
– Ничуть… – очень серьезно ответила американка. – Увидела в личной симуляции акта для персонажа «Император».
– Не поняла!
– Поищи в сети данные по парной эмометрике. Ты, может, не в курсе, но процесс любовных игр в VrMMMORPG для лиц до двадцати одного года не натурален. Эмоционально и актуально… ну, то есть, как представляет себе это человек, действие зависит как от обычного, так и от психологического возраста и реального опыта. Там, правда, юрисдикции государств примешиваются. В РЗИ, например, естественный процесс доступен с восемнадцати…
– Ага… – фыркнула русская, – воспользовался, подлец, состоянием девочки!
– О! – Атланта в наигранном удивлении всплеснула руками. – Это кто кем еще воспользовался, милочка! Может быть, твоя подопечная – человеком, который еще пятнадцать минут назад мало чем отличался от трупа? Или ты – наглый, настырный и нарушающий правила искин? А может, мне Нине пожаловаться? Вот, думаю, она обрадуется, когда узнает, как кое-кто обошелся с ее мальчиком!
– Не стоит… – Упорства в голосе Кати поубавилось, а плечи содрогнулись, как от озноба. – Но я же думала, что он просто утешит ее. А они…
– Ну и что?
– Ей же шестнадцать!
