боевые действия, вот и брякнул то, что было на душе. А затем она развернулась и, не говоря ни слова, ушла в палатку.
Через тридцать минут мне пришел срочный вызов от Сатина. В это время Ксюша давно уже вернулась, продефилировала мимо, гордо вскинув голову, прямо к танку, словно бы игнорируя мое присутствие. Залезла в люк и заперлась в нем.
Я, похлопав глазами, продолжил свои сборы, утрясая и закрепляя элементы брони. Попрыгал немного, покувыркался, проверил, не шибко ли гремит навешанный на меня металлолом. А затем, когда меня вызвал на ковер Анатолий Ефимович, попросил Нину передать упорно сбрасывающей личный вызов девушке, что я скоро вернусь, и отправился в реал.
– Кня-а-азь! – Увидев мою полупрозрачную голограмму, вице-адмирал расплылся в улыбке. – Здравствуйте, Ваше Сиятельство! Максим Денисович, отец родной! Позвольте, я вас…
«…Отец родной!» Это что еще такое? Сказать, что я был шокирован подобным обращением, да еще и со стороны этого маститого флотоводца, – значит, ничего не сказать. Вот и застыли у меня на языке слова приветствия. Впрочем, Анатолий Ефимович, кажется, был сегодня на своей волне, так что даже не заметил моего состояния.
– …вот. М-да-а! – невпопад закончил он, вставая из своего рабочего кресла. – Не будь вы сейчас бестелесным, я бы вас… я бы! Прости, Господи, меня, грешного! Когда Ксения Владимировна мне все рассказала… да я…
Вскочив, он заметался по кабинету, подбегая то к секретеру, то к сейфу, то роясь в ящиках своего стола. Я же, следя за его хаотичными перемещениями, чувствовал, как холодеет сердце. Это что ж она такое ему рассказала?
Наконец-то найдя в самой глубине объемных ящиков искомый предмет, вице-адмирал радостно воскликнул и, небрежно смахнув в сторону держатели для плашек, водрузил передо мной на стол небольшой титановый ящик с золочеными гравировками по краям. Постоял, глядя на меня, а затем, видимо вспомнив, что я не имею возможности контактировать с материальными объектами, хлопнул себя по лбу и споро вскрыл двойной замок и откинул крышку.
– Вот! – улыбнулся он.
Я гулко сглотнул. Мне, как офицеру, пусть и в первичном воинском звании младшего лейтенанта, предлагалось самому покончить с собой, благородно, как и полагается проштрафившемуся военному, пустив себе пулю в лоб. Передо мной на ложе, покрытом красным бархатом, лежал старинный, прекрасно сохранившийся револьвер с дарственной надписью на рукояти: «От Нашего Величества за заслуги Сатину Ф. А.».
– Smith & Wesson.357 Magnum Hand Ejector. Длина ствола – двести двадцать два миллиметра. Настоящий, тысяча девятьсот сорок пятого года выпуска по старому летосчислению, – видимо неправильно оценив мое молчание и взгляд, прикованный к оружию, произнес вице-адмирал, довольный, словно бы объевшийся сметаны кот. – Именной! Был вручен еще моему деду самим Василием Третьим.
– А… – выдавил я из себя, прикидывая, как бы провернуть возложенный на меня долг, учитывая, что я голограмма и не могу даже поднять чудо-оружие.
Хотя, может быть, Анатолий Ефимович сейчас просто выйдет и все пройдет ну вроде как «правильным» образом? Постоит немного в коридоре, а в кабинете бахнет из динамиков выстрел и мне, лежащему в капсуле, впрыснут какой-нить быстродействующий токсин. И вот уже был младлей Дениска, псевдоаристократ, недоКнязь-Защитник и лже-ксеноархеолог, – и нету!
Жаль только, Ксюха там одна в игре останется. А мне… мне так и надо. Заслужил…
– Прошу! Князь! – поторопил меня Сатин.
Вот же глыба, а не человек! Сам бы небось не раздумывая пустил себе пулю в лоб! А я нюни распустил, стою, рефлексирую.
– Хорошо, – решился я. – Спасибо за оказанную мне честь, Анатолий Ефимович. Надеюсь, вы все обставите как нужно.
– Конечно-конечно, Максим Денисович! Ваша свадьба с Ксенией Владимировной будет проведена по высшему разряду! Я, конечно, понимаю, что такой подарок – не совсем то, на что вы могли бы рассчитывать, но поверьте: это самая ценная вещь, которая есть у такого старого космического волка, как я!
– Чего? – Ошарашенный, я уставился на вице-адмирала, а тот, совершенно не замечая моего состояния, продолжал:
– Конечно, церковную церемонию мы сможем провести только после того, как ваша супруга очнется от своего нынешнего состояния. Сами понимаете, подобное событие – дело государственной важности. Трансляцию будем вести на все планеты Империи. Но главное я уже сделал…
– Что сделал… – совсем павшим голосом спросил я, подумывая о том, что застрелиться было, в общем-то, не такой уж и плохой идеей.
– Как Ксения Владимировна и просила, – довольный собой, заявил Сатин, – расписал вас по законам военного времени. С занесением во все имперские регистрационные базы! Все чин чином! Позвольте мне еще раз поздравить вас, Князь!
