— Прекрасные? У них тоже есть слуги.
— Как вариант. Или проклятый.
— Орихор?
— Мне плевать, как зовут эту тварь. Суть в том, что он не связан с Хозяином на том уровне, что все мы. Он дым, химера, в него ничего невозможно вложить.
— Кирилл отослал его. — Я подошла к полке и провела пальцами по корешкам. — Можно?
Вестник кивнул, и я вытащила первую попавшуюся. «Растительные галлюциногены».
— Ничто не мешало ему вернуться. Когда надо, бестелесные могут быть совершенно невидимыми, бери любой костюм и… — Мужчина подошел ближе. — Надо лишь исключить невозможное, то, что останется, и будет истиной.
— Значит, — я поставила книгу на полку и взялась за следующую, оказавшуюся ничем не лучше, «Наркотические и психотропные вещества», — яд подсыпал либо мертвец, либо тот, кто может игнорировать приказы Кирилла.
По следующему корешку я провела пальцем. «Primum saga daemonnis». Латинский язык не самая сильная сторона моего образования, но что-то о демонах. Я с уважением посмотрела на вестника и потянулась к четвертой книге. «Немедикаментозные методы изменения сознания».
— Я провожу исследование. — Александр остановил мою руку и продолжил: — Думаю, слуг можно исключить, они жить хотят сильнее, чем мы с тобой, вместе взятые. Прекрасные или бес? На кого ставишь?
— На саму себя, — раздался знакомый голос от двери, которую мы так и не удосужились закрыть.
Александр склонил голову, не подобострастно, как это делают многие, а спокойно признавая чужую силу. Седому действительно повезло, он заполучил не трусливого раба, а думающего и умного работника. Вакансия, с которой увольняются вперед ногами, не пользуется бешеной популярностью.
— Хозяин? — спросил вестник.
Мои чувства обмануть несложно, но мужчина тоже не услышал его приближения, значит, Кирилл не хотел быть услышанным.
— Ты могла подсыпать яд сама. — Демон смотрел на меня. — Я делился с тобой душой, и ты приняла ее с жадностью. — Кирилл вошел в комнату, вестник так и стоял, опустив голову. — Но, уйдя в тебя, она перестала быть моей. Ты не подчиняешься приказам, дерзишь, сбегаешь, пытаешься врать… И живешь дальше. Даже сейчас я рядом, но никакого отклика, — он встал напротив меня, — можешь предавать не стесняясь. — Седой коснулся пальцами толстой цепи на шее, которую я застегнула сама. — Доверие — очень дорогая вещь. Хороший подарок вы сделали. Он предупредит меня, когда рука, надевшая его, перейдет на сторону врагов.
Ему удалось напугать меня. Не артефактом, который он заставил меня надеть на том балу, а словами. В них не было предположений, одна уверенность. Он не сказал «если», он сказал «когда».
— Зачем мне травить служанку? — дрожащим голосом спросила я.
— Кто знает, — он отвернулся, — возможно, ты хотела разыграть покушение? Привлечь мое внимание? Или его? А может, девчонка наступила тебе на ногу? — Он пожал плечами и, повернувшись к вестнику, добавил: — Ужин через час. Считайте, что вы приглашены.
Женщина, шедшая впереди, пританцовывала на каждом шагу. Легкая изящная походка, плавные движения и радость, излучаемая всем телом. Это вызывало нешуточную тревогу у секретаря, недоумение у вестника и желание присоединиться у меня. Они отлично чувствовали женщину, которой было поручено привести тех, кого считали ближним кругом, в столовую.
— Последний раз, когда карка танцевала, убили Трифона Седого и Нинею. — Бессмертник зло посмотрел на меня и добавил: — Прольется кровь демона.
— Прекрати, — Александр качнул головой, — даже если и так, в цитадели полно демонов. Не впадай в крайности, — сопровождающая распахнула двери столовой, — лучше вообще молчи.
Стол уже накрыли. На восьмерых. По комплекту посуды с торцов и по три с каждой стороны. Рапиры пусты. Я даже нашла в себе силы улыбнуться во встревоженные глаза Ивана, с удивлением осознавая, как мы все напряжены. Не на ужин пришли, а на алтарь. Рядом с деревяшками стоял невозмутимый Тём.
Горели светильники, высвечивая столовую, как подготовленную для спектакля сцену, четкими безжалостными лучами. Декорации готовы. Статисты заняли свои места. Не хватало исполняющих главные роли.
— Хозяин, — склонился охотник, стоящий лицом к двери.
