открыты, кабина освещена изнутри. Он стоял в раскрытых дверях, ждал, улыбался мне. Я вошел в лифт… И в этот момент оказалось, что лифта на месте нет, огни погасли, и я упал. Ударился головой. Нога болит…
— Все в порядке, — сказала Холли, пожимая руку Бобби Вернону. — С тобой все будет в порядке.
А я кипела от раздражения.
— Ты идиот, Бобби, — сказала я. — Холли, можешь помочь ему подняться? Если дотянусь, чтобы схватить Бобби за руки, попытаюсь вытащить его наверх.
— Могу попробовать, — и Холли подняла Бобби на ноги, несмотря на все его охи и стоны.
—
— Я знаю. Чувствую. Бобби, протяни руки вверх. Я постараюсь дотянуться до тебя.
Бобби стоял сейчас на одной ноге, опираясь на Холли. Вторая нога у Бобби была поджата, он щурился, глядя на меня, и напоминал классического одноногого пирата из детских книжек.
— Не смогу… Я слишком ослаб.
— Ну, не настолько же, чтобы рук не мог поднять, — буркнула я, становясь на четвереньки между приоткрытыми дверцами, чтобы свеситься вниз. — Давай… Поживее.
Он потянул верх свою тоненькую ручку. Пожалуй, даже девяносточетырехлетняя вдова энергичнее протянула бы слуге свою чашку, чтобы он долил в нее чаю. Я попробовала ухватить руку Бобби, но промахнулась.
— Нужно привести сюда Локвуда, — сказала Холли.
— Времени нет его искать, — ответила я, оглядываясь через плечо в темноту. — Давай, Вернон, давай же.
Вторая попытка оказалась удачной. Я ухватила запястье Вернона и начала отползать назад, вытягивая за собой Бобби и не обращая внимания на его болезненные крики. Еще немного, и в щели между дверцами показалось поцарапанное, ошеломленное лицо Бобби. Я потянула сильнее — наружу вылезли его тощие плечи, цыплячья грудь…
— О, черт, — сказала я. — Он застрял.
— Как он мог застрять? — пропищала Холли из глубины шахты. — Он же тоньше меня.
— Не знаю, — ответила я, быстро бегая по сторонам глазами. Где-то вдалеке, посреди бессмысленных нагромождений диванов и кресел, возник голос, позвавший меня по имени.
—
— Помогай мне! — крикнула я Холли. — Толкай его снизу! Помоги ему выбраться!
— Не получается! — ответила она.
— Слушай, Холли, здесь Гость приближается. Почему Бобби застрял и не лезет?
— Не знаю… А, поняла! Он своим рабочим поясом зацепился.
— Можешь его освободить?
— Не знаю, не знаю… Пытаюсь дотянуться…
Одной рукой я продолжала держать Вернона за запястье, другой рукой вытащила свою рапиру. В глубине зала слышалось ритмичное шарканье… Словно кто-то ползет по полу на своих костяных локтях и коленях.
— Холли…
— Никогда еще ни с кого поясов не снимала. Ты просто не представляешь, насколько это неудобно…
Я уставилась в темный проем арки. Что это? Я в самом деле слышу шелест тысяч и тысяч тоненьких паучьих ножек?
— Холли!
— Есть! Получилось! Быстрее! Тяни, тяни!
Я снова напрягла все силы, и на этот раз Бобби Вернон выскочил наружу легко и быстро, как говорится, словно пробка из бутылки шампанского. Честно говоря, он вылетел наружу так стремительно, что я не удержала равновесия и перекатилась через спину.
Еще секунда, и я уже снова протягивала свои руки вниз, чтобы помочь Холли. Она выбралась без проблем, только испачкалась в масле и порвала рукав куртки.
Вернон лежал на полу и был плох — глаза закрыты, стонет. Я подхватила его под руки и сказала.
— Холли, к лестнице! Нужно уходить!
Шаркающий и сопутствующий ему шелестящий звук под аркой сделались гораздо громче. Я знала, что в любой момент из непроглядной тьмы должно показаться нечто ужасное.
