Я вышла на середину зала, восстановила равновесие (все вокруг продолжало плыть у меня перед глазами), нагнулась и хмуро уставилась на каменные плиты пола. Присмотревшись, я увидела на них многочисленные крапинки, показавшиеся мне капельками застывшего свечного воска. Я протянула палец, чтобы потрогать одну такую капельку, и едва не нырнула головой вперед.
— Вы начинаете меня всерьез раздражать, — сказала я призракам, которые еще больше приблизились ко мне, и не висели больше над лежащими вперемешку костями. Теперь они образовали круг по краям очищенного участка пола. Я ощущала, как внимательно они наблюдают за мной, чувствовала их, обращенный на меня, гнев.
— Я не собиралась с вами разговаривать, — сказала я. — И уж совершенно точно не стану этого делать, если вы не отойдете назад. Проваливайте! — удивительно, но призраки отступили. — Вот так-то лучше. Что вы здесь делаете? Откуда здесь свечной воск и окурок? Что это за круглые царапины на полу? А это черное, как от ожога, пятно в самом центре круга? Вы что, дурачились здесь? Костер разводили? Жгли что-нибудь?
Призраки, разумеется, ничего мне не сказали, но за их спинами я отчетливо ощущала эхо былых зверств и жестокостей, оно поднималось черным облаком, клубилось над нами, страшное, как песчаная буря, надвигающаяся на маленький, затерянный в пустыне, городок.
— Я обещаю всех вас похоронить, как положено, — сказала я. — В настоящих гробах, с соблюдением всех ритуалов. Никого из вас не отправят в печь. Не беспокойтесь, я договорюсь об этом с Локвудом. Он, конечно, слегка чокнутый, когда речь идет о вас, призраках, но это я как-нибудь улажу. Не волнуйтесь. Локвуд разберется со всеми вами…
Разберется. Лишь бы только был жив и здоров.
Внезапно меня пронзила мысль: а что, если нет? Что, если он не здоров и даже не жив? Хуже всего, что это была не просто шальная мысль, а, скорее, твердая уверенность в том, что так оно и есть. И следом за ней — новая мысль: а что, собственно, я здесь делаю? Зачем трачу время на разговоры с призраками, когда Локвуд пропал, унесенный ураганным ветром? Все мое тело пронзила боль. Голова гудела. Я почти опустилась на колени.
Может быть, он тоже здесь, в этой яме? Будь Локвуд жив, он давно уже был бы рядом со мной. А так… Лежит под какой- нибудь грудой земли и мусора. Мой страх вырвался наружу, громадной волной покатился к краям зала. И тут же все призраки снова зашептали на разные голоса.
— Говорите со мной четко и внятно, — жестко приказала я. — Как тот старик в кресле. Вам выпал редкий случай. Не так уж часто сюда заходят такие люди, как я. Говорите, но говорите
Тут я заметила, что моя свеча догорает.
Ничего, у меня в мешочке есть еще одна… Свечи в мешочке не было. Я что, выронила ее по дороге? Нет, я вспомнила, как аккуратно поставила ее на землю в том месте, где очнулась. Я закатила глаза, поражаясь собственной глупости.
Ну, ладно, придется вернуться и найти ее.
Я повернулась, и увидела, что призраки загородили мне выход.
— А сейчас, — начала я, — вы должны выпустить меня, чтобы я… Ой!
Горячий воск обжег мне пальцы. От свечи почти ничего не осталось. Я поставила ее у себя под ногами и полезла за спичками. Зажгла спичку и стала смотреть, нельзя ли здесь поджечь что-нибудь вместо свечи. Может быть, у призраков есть свечи? Они же, судя по каплям на полу, жгли их здесь совсем недавно.
— Вы не подвинетесь еще немного назад, ребята? Я не вижу, где вы держите свои… Эй!
Один из призраков двинулся вперед, причем намного решительнее, чем прежде.
Внутри его светящегося прозрачного тела я рассмотрела линии ребер, увидела протянутые вперед руки. Глазницы призрака мерцали как язычки черного пламени. Я выхватила из кармашка на поясе жестянку, сорвала с нее крышку и рассыпала соль. Она вспыхнула изумрудно-зеленой дугой, расчищая вокруг меня свободное пространство. Все это я проделала мгновенно и совершенно автоматически — сказались мои навыки агента.
— Прошу прощения! — сказала я. — Я на вашей стороне, но мне нужно, чтобы вы держались от меня подальше, только и всего.
Призрачные фигуры заколыхались, по ним пробежала волна, их свечение убавилось, их контуры, казалось, начали расти, становиться более неровными, угловатыми. Я выругалась, бросила спичку, затем дрожащими пальцами зажгла новую. Свеча у моих ног почти погасла. В зале с каждой секундой становилось все темнее. Я опустила спичку ниже, и поверх ее огонька взглянула на окружавших меня призраков.
— Что с вами? — огрызнулась я. — Я хочу вам помочь, а вы пытаетесь убить меня? Почему?
Еще одна жестянка с солью, еще одна яркая зеленая дуга, и призрачные фигуры вновь отступили назад, печально
