Он опустил луч фонарика и направил его на стену, которая была у нас за спиной. Теперь мы оба оказались в полутьме, той самой, когда самый жизнерадостный и симпатичный человек становится похожим на зловещий призрак Второго типа. Но возможность не видеть в такой, как сейчас, ситуации лица собеседника очень помогает продолжать разговор. Мне, во всяком случае, точно помогает. Возможно, и Локвуду тоже.
— Но дело не в том, что я не хочу
— О, я знаю!
— Ты хоть минутку можешь помолчать? Знаешь, моя сестра очень во многом была похожа на тебя. Такая же взбалмошная порой, и упрямая, но всегда честно признававшая свою вину и очень преданная. Она ухаживала за мной, а я ее обожал. Но я был маленьким ребенком, Люси, ленивым, непослушным, и все такое прочее. Я хотел, чтобы все было по-моему, и потому слишком часто не прислушивался к тому, что мне говорит сестра. А зря. В тот вечер, когда все произошло, Джессика разбирала один из ящиков, оставшихся после родителей. Никогда не можешь знать заранее, что в них окажется. Джессика попросила меня помочь ей. Я отказался. Я был слишком занят — только что слез с яблони и спешил к себе в игровую комнату. В ней сейчас находится наш офис. Я вошел из сада через заднюю дверь, и услышал крик Джессики. Я побежал… но было слишком поздно. Что случилось потом, я почти не помню. Наверное, об этом тебе известно лучше, чем мне.
В этом месте Локвуду единственный раз изменил его ровный спокойный тон, и я была очень рада тому, что в полутьме могу избежать встречаться с ним взглядом.
— Того призрака я уничтожил, — сказал он, — но что толку? Все равно я опоздал. И чувствовал себя… — я чувствовала, что он тщательно подбирает слова. — Не столько гнев, не столько горе, Люси, сколько опустошенность. Ведь я должен был в то время находиться в той комнате рядом с Джессикой. Должен был защитить ее. Еще одной такой же потери я не допущу. Знай, Люси, что пока мы вместе, я буду тебя защищать, чего бы мне это не стоило, — он повернул фонарик и осветил лаз в стене. — Но клянусь, что если ты еще раз войдешь в ту комнату без моего разрешения, или стащишь мои бисквиты «Лейбниц», я тебя никогда не прощу. А теперь полезай в эту дыру. Что там в ней на этот раз, нечистоты или ряска, я не знаю. Вот заодно ты первой и выяснишь это.
Это было ни то, ни другое, просто грязная вода. Мы медленно двигались по туннелю.
— Спасибо тебе, — спустя некоторое время сказала я. — Спасибо за то, что сказал мне это.
— Все нормально. Итак, теперь тебе кое-что известно о том, как все для меня начиналось. Собственно говоря, разве мог я после этого стать кем-то другим, кроме как агентом? И меня взял к себе на работу человек, которого звали Сайкс.
— Ого, — присвистнула я. — «Гробокопатель» Сайкс… Шикарное имя!
— Мм… Вообще-то, его настоящее имя Найджел.
— Не боишься рассказывать мне об этом? Работать у человека с такой репутацией…
— На самом деле, это был крутой мужик. До самой смерти оставался кошмаром для Фиттис и Ротвелла. Так вот, он услышал о том, что я… сделал с тем призраком, и предложил мне работу. Теперь тебе почти все обо мне известно.
— Да, только…
— Родители? Ну, это совсем другая история. И
— Понимаю. Возможно, ты почти не помнишь их, — кивнула я. — В то время ты был еще таким маленьким.
— Ну, почему же, я хорошо помню их, — улыбнулся мне Локвуд. — Ведь они были моими первыми призраками… Постой, мне кажется, я уже вижу выход из туннеля.
Он указал рукой вперед, туда, где появилась бледное круглое голубое пятнышко. Оно становилось все ярче и больше, пока мы медленно приближались к нему в первых лучах зари.
25
Когда глава агентства «Локвуд и компания» и его оперативница вышли, моргая, из-под земли, ночь уже перетекла в утро.
Туннель выходил наружу под заброшенным причалом на северном берегу Темзы, всего в паре кварталов от универсального магазина братьев Эйкмер. Мы нашли доказательства того, что вход в туннель еще совсем недавно был надежно закрыт — об этом свидетельствовали густо вбитые в илистое речное дно сваи. Кроме того, отверстие лаза плотно должна была закрывать панель, умело сколоченная из плотно подогнанных досок. Я говорю «должна была», потому что сейчас эта панель была отброшена в сторону
