— С вашего позволения, милорд, я устала.
— Конечно. Идите, Вероника. До завтра.
И он снова уставился в камин, а я пошла к себе, размышляя на тему: «А что это было?.. А что я такое вытворяю?!!»
Мы позавтракали каждый на своей половине. Занялись каждый своими делами — по крайней мере, я. Милорд, как я услышала от слуг, на службу не поехал. Затем мы чинно встретились возле парадной двери ровно в десять утра. Как раз часы хрипло отбивали удары.
— Доброе утро, — поприветствовала я милорда Верда.
— Доброе утро! — ответил он мне. — Вы прекрасно выглядите. Это синее пальто вам к лицу.
Пальто. Другое. Вишневое… В последний раз я выходила из дома, точнее, меня выводили… В черную карету с решетками… Меня ощутимо повело.
— Может, вам рано еще выезжать? — правильно оценил мое состояние милорд.
Я замотала головой, и прогоняя дурноту, и не соглашаясь с ним. Милорд Верд не сводил с меня тревожного взгляда.
— Это надо пережить. И забыть, — сказала я не так ему, как себе. — Просто, может, нужны какие-то новые, яркие впечатления, чтобы выкинуть все из головы, как страшный сон.
— Должно быть, вы правы, — тихо сказал он. — Значит, будем сегодня веселиться?
— Согласна… — улыбнулась я.
— Тогда придется заехать куда-нибудь и выпить кофе с пирожными. Какое же веселье без сладкого?
— Каталина нам этого не простит, — рассмеялась я. — И опять будет готовить по утрам овсянку.
— Кстати, надо будет нанять для вас личную горничную.
— Милорд, — осуждающе произнесла я. — Вот с чего вдруг вы решили портить мне настроение? Вы еще мне бальное платье предложите купить!
— Всем известно, дорогая госпожа Лиззард, что бальные платья не покупают готовыми, а шьют на заказ. Так что, когда оно вам понадобится, — придется приглашать портных в дом.
— Вот уже не представляю такой ситуации, чтобы портных в дом приглашать и подобные платья заказывать.
Милорд насмешливо хмыкнул, словно знал что-то, мне еще неизвестное.
— Скажите, — спросил он, когда экипаж резво катил сквозь торжественно-медный парк. — А что вас радует?
— В глобальном смысле? Или так, по мелочи?
— А что — есть разница?
— Конечно! В глобальном смысле — я очень радуюсь, когда что-то сначала не удается, знаете, кажется совсем невыполнимым. А потом вдруг раз — и получилось. Ну, это как с Каталиной… Она сопротивлялась до последнего. А потом мы с ней нашли общий язык и вместе пирожки лепили. Это так замечательно…
— А еще?
— В глобальном… Люблю, когда Павел… в смысле, Пауль дома и находит в себе желание пообщаться… Люблю, когда осенью солнце и все такое радостно-яркое. Люблю картины — смотреть. Рисовать сама не умею абсолютно. Фанатично люблю книги. Когда-то любила танцевать… Больше, чем любила. Ну, и остальное — по мелочи…
— Что именно?
— Сладкое и крепкий кофе. Бокал красного вина на ночь — только не кислого. Люблю готовить. Люблю выходить на лекции и рассказывать так, чтобы меня слушали. Чтобы захватить внимание аудитории в академии и видеть — я чем-то затронула студентов…
— Я правильно понял, что вы преподаете историю своей страны?
— Да, — воодушевленно ответила я. Поймала на себе заинтересованный взгляд черных глаз и осеклась. Штирлиц, блин… Никогда так не был близок к провалу… И разведчик Исаев живет этажом выше.
— Вы ведь — как и ваши сыновья — из другого мира, правда? — тихим голосом, словно боясь меня спугнуть, спросил милорд Верд.
Я молчала, судорожно пытаясь сообразить, что мне делать. Сначала забрать саквояж. Срочно. Потом к мальчишкам — и уходим. Прав был Рэм, не надо было оставаться. Придумали бы что-нибудь со здоровьем.
— Ника… — когда пришла в себя, то поняла, что милорд Верд меня ласково обнимает за плечи, — ну что же ты так испугалась, глупая? Пожалуйста, перестань дрожать. Тебя никто не обидит. Ну, хочешь, мы сейчас вина заедем купим — самого лучшего. Только
