Было понятно, что они давно и близко знакомы. Друзья? Любовники? Мысль об этом неприятно царапнула сердце.
— И давно вы тут стоите? — окликнул меня милорд Верд.
— Да, — честно призналась я ему, ожидая недовольства.
— Вы были одна? Или?
— Продавщицу я отпустила сразу же, как только увидела вас.
— Вот и хорошо. Вы голодны?
— Пожалуй.
— Вы так смутились от того, что подслушивали, что даже сразу сказали как есть, без экивоков?
— Я сказала, что голодна. Я не сказала, что буду обедать с вами. Так что у меня есть пространство для маневра.
— Сударыня, — он рассмеялся, — общение с вами — это одна радость. А если так, я не буду сердиться, что вы подслушивали, а вы кротко согласитесь пообедать со мной.
— А вы сердитесь?
— Нет. Но могу сделать вид.
— Не надо. Только с «кротким» исполнением вашего приказа у меня могут быть проблемы. Я плохо знаю — как это.
— Да я уже заметил. Вы все выбрали, что хотели?
Я кивнула. Потом мы выходили из магазина, провожать нас вышли в расширенном составе. Я поморщилась — мне это было и необычно, и смущало отчаянно.
Наконец мы отбыли. Подсаживая меня в экипаж, милорд заметил, что мы находимся на Пиккадилли Роуз — магазинной улице, где есть все. И предложил — если мне что-нибудь нужно — пройтись и купить.
Мне нужны были какие-нибудь осенние ботинки — обувь у меня по-прежнему была вся летняя, но говорить ему об этом было неловко.
— Мы можем пообедать, а потом я вас подожду, а вы пройдетесь, — предложил он.
— Хорошо, — улыбнулась я.
— Почему вы так смущались в магазине? Вам неприятно мое общество?
— Нет. Просто я ощущаю себя зверьком на арене цирка. Неприятным таким, но крайне любопытным.
— Добро пожаловать в мой мир, — невесело ухмыльнулся милорд Верд. — Хотя вы, скорее всего, и так бы привлекали внимание.
— Не умею себя вести как полагается?
— Слишком красивы, слишком искренни. И слишком расположены к людям.
— За «красивы» спасибо, конечно. Но вы говорите таким тоном, как будто это все недостатки.
— Я не знаю, как в вашем мире, но в моем… Вы красивы, но у вас нет защиты — значит, вас будут добиваться. И не всегда пристойными способами. Вы искренни — для нашего общества это недостаток. А по поводу веры в людей… Знаете, иной раз хочется собраться, уехать на необитаемый остров…
— А кто вам будет готовить?
— Я вас с собой возьму… Поедете со мной?
— Остров расположен в теплых морях?
— Конечно. И дом с годовым запасом продуктов там есть.
— И вам не нужно будет охотиться или добывать огонь? Или доить коз?
— Я вот не уверен, что там козы есть… Если надо будет, прикажу завезти. Только можно сразу распорядиться, чтобы на мой остров молоко доставляли. И зачем именно козье? Вы его предпочитаете?
Я хохотала. Тоже мне, Робинзон Крузо с доставкой нужного вида молока в бунгало…
— И что вы так смеетесь? — насупился милорд.
— Я представила, что было бы, если бы вы действительно попали на необитаемый остров. Вы бы с голоду погибли! А где бы вы взяли кипенно-белые рубахи? Это же шок просто.
— Вы меня просто плохо знаете, — тихо сказал он. — И в других обстоятельствах, по счастью, не видели. В походе, например. Готовить я действительно не умею. Но еду добуду. И рубашку в порядок привести смогу.
— Простите, — сказала я виновато. Что за бес меня за язык тянул? — Я не хотела вас обидеть.
И, повинуясь какому-то безотчетному порыву, погладила его по плечу.
— Это же бездна знает, какое нужно иметь самообладание, — выдохнул милорд, жалуясь кому-то.
