разговорчива.
– Пошли! – Елена решительно грохнула чашкой об стол.
С Натальей они столкнулись практически в дверях кабинета. Не надо быть крутым магом, чтобы понять: ведьма была в ярости.
– Все очень плохо? – робко спросила Елена.
– Да! – коротко, но раздраженно ответила Наталья. – Как ты вообще могла нанять этого…
– Господи! Давай без разборок, – предупредила Елена. – Что с клиентом?
– Кома, – коротко поставила подруга диагноз.
– Блин, – прокомментировала Елена. – Что там было?
– Обычный спиритический сеанс, – деловито начала Наталья. – Ведущая – девушка, никак не выходила из транса…
– Так она настоящий духолов? – уточнила Елена.
– Меня просто умиляет твоя способность на ходу придумывать термины, – ехидно оповестила Наталья. – Она медиум. Настоящий. И где-то там в астрале зависла. Пока мы пытались блокировать ее круг, пока устанавливали связь, этот придурок, твой новый ведьмак, шарахнул по даме ментальной атакой.
– Зачем? – изумился Алек, забыв свое намерение держаться незаметно.
– По вашей ведьмачьей дури! – тут же обласкала его Наталья.
– Не ори, – попросила Елена. – Не Алек же по ней шарахнул. А девочка совсем далеко зашла?
– Да кто же ее знает? Их там вообще две было, – пожала Наталья плечами.
– Как две? – не поняла Елена.
– Близняшки они, – уточнила ведьма. – Две девицы-близняшки. Мы еще долго пытались установить, кто же из них настоящая медиум…
– Так… – вдруг деловито перебил Алек. – Вторая где?
– Кто? – не сразу переключилась Наталья.
– Тетка вторая где? Близняшка – не медиум? – растолковал он.
– Да тут. Ревет над сестрой. – Она недовольно поморщилась.
– Вот и славно. – Алек пожал плечами. – Тащим их в подвал, и…
– Вгоняем вторую в транс, и пусть она ищет сестру, – поддержала Елена.
– Только эту немедиума контролировать надо, – подумав, дополнил Алек.
– Ты, – Наталья кивнула Алеку, – будешь держать круг. Лен, гони тетку, а я буду вылавливать сеструху.
Они направились в ритуальную залу.
Вечер был долгожданным, как никогда. А осень по-прежнему удивительно прекрасной. Казалось, весь город попал в силки летающей паутины и задремал под разноцветным одеялом листвы, последних лучей ласкового солнышка и непередаваемо синего неба.
– Красота, – мечтательно комментировал Алек, вглядываясь в рябь реки, где отражались раскрашенные осенью деревья.
– Знаешь, некоторые заявляют, что работы импрессионистов слишком красивы, – поделилась Елена. – Но вот посмотришь на это расплывчатое отражение берега, и… чем не Моне?
– Ему бы у нас понравилось, – согласился друг.
Иринка бегала вокруг, весело шурша опавшими листьями, которые застилали асфальт набережной, как ковром.
– Как работать в такое время? – пожала плечами Елена, наблюдая за дочерью.
– Напряженно, как и всегда, – нерадостно ответил Алек. – Так что там у тебя?
– Вот самое то, портить мне настроение лабиринтом? – надулась Елена. – Но ты же все равно не отстанешь. Ладно. Клыкастые твари – это ничего нового. Особенно если учесть Володькин страх при виде крови и мою подспудную тягу к… упырям.
Алек болезненно поморщился.
– Вряд ли это тебя сильно напрягло, – заметил он.
– Да, это из серии мелких неприятностей, – глядя на реку, согласилась она. – К этой же серии надо отнести и переход через пропасть по канатной лесенке. Но это было уже после арены. Вопрос цены, так сказать… Еще слепые шумы. Они и раньше были. Но каждый раз другие. Знаешь, это когда будто тебя кто-то догоняет. Ты их слышишь, но они невидимы. Особенно они усилились после того, как я устроила заварушку с упырями…
– Это в принципе обычное явление в лабиринте, – понимающе заявил Алек. – Эффект невидимой опасности.
