– Дорого обходилось, – веско ответил отец Дмитрий. – Князей, конечно, тогда уже не было тут, но вот городская управа к строительству относилась весьма серьезно. В то же время в городе и окрестных деревнях было построено семь храмов. Епархия у нас была богатая.
– А одну церковь не достроили? – опять удивилась Юля. – Странно это как-то.
– Еще как странно, – согласилась Елена. – Я еще на прошлой неделе сделала запрос по тому местечку. И вот какая странная традиция. На том же пустыре строили церковь и в восемнадцатом веке, причем дважды. Первый раз построили и практически тут же снесли. Это было в начале века. А во второй половине – построили и бросили. То есть служб в ней не справляли. К концу века ее опять снесли.
– Говоришь, на том же пустыре? – заметил Алек. – То есть получается, что пустырь там был всегда?
– И шикарный такой пустырь, – продолжала Елена. – Там даже обычные дома рядом с ним старались не ставить. Гиблое место.
– Вопрос в том, с чего вдруг оно такое гиблое? – удивился демонолог. – Что там могло быть до пустыря?
– Может, кладбище? – предположила медик.
– И когда это на кладбищах отказывались церкви строить? – взвился Алек. – На костях стоит лучше. И в память павших, знаешь ли, можно помолиться. Вон у нас посреди города стоит церковь, возведенная уже после Второй мировой. Сам фотки видел, как прямо на братские могилы фундамент клали.
– Извините. – Елена скорбно улыбнулась святому отцу.
– Но это же правда, – так же скорбно ответил он. – Так же строили церкви и на языческих капищах. Вам наверняка понятно зачем.
– Значит, вариант капища тоже отпадает, – тут же решила Юля.
– Тогда от чего можно защищать церковь? – опять спросил Алек. – От каких-то чар? Но чьих?
– А вот это идея! – обрадовался Женька. – Кто может наложить чары? Колдун. А с какой стати колдун может навести столь страшные чары?
– Если… – Елена на миг задумалась. – Слушайте, а это и правда весьма подходящая версия! Как на Руси с колдунами поступали?
– Практически так же, как и в Европе, – отозвался святой отец. Все происходящее вызывало у него живейший интерес.
– Именно! – победно провозгласила хозяйка «Бюро». – У нас их сжигали, заперев в собственном доме.
– А это значит, – подхватил Алек, – что на этом пустыре как раз и мог стоять дом колдуна. А чары – это…
– Последнее проклятие! – закончил демонолог. – Проклятие на крови сильного колдуна может продержаться хоть целую вечность!
– Что и требовалось доказать. – Елена улыбнулась. – Ну что? Алек, ты как? В состоянии ехать?
– Как скажешь. – Алек пожал плечами.
– А я? А как же я? – жалобно заскулил Женька. – Я что, опять на хозяйстве?
– Такая у тебя кривая карма, – насмешливо усмехнулась Юлька. – Удачи вам.
– Жень, – Елена натягивала плащ и давала ценные указания, – не забудь выписать Володьке задание про автослесаря. И еще…
– Да все я помню! – возмутился демонолог. – Идите уже.
Все его негодование исчезло, как только он остался один в кабинете. Демонолог закурил, включил радио. Крутили русскую версию «Бэль». Женька досадливо поморщился. Теперь эта песня будет преследовать его дня три. Смирившись, он начал старательно подпевать:
– «И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за ночь с тобой».
– Какое потрясающее пристрастие к попсе, – раздался от двери насмешливый голос.
На пороге стоял Швед. Он был их другом, их гением, их вдохновителем. Высокий, стройный. Весьма и весьма похожий на викинга. С копной непослушных светлых волос, спадающих на плечи, весь затянутый в черное. Женька с завистью потаращился на клепаную новую косуху. Как известно: вечная мальчишеская мечта. Швед был названым Ленкиным братом и всеобщим другом «Бюро». А еще, так сказать, по совместительству – потрясающе талантливым художником.
– Ты чего так пугаешь? – проворчал демонолог, дружески хлопая гостя по спине.
– Тебя грех не напугать, – опять усмехнулся Швед. – Врубил дурь какую-то на всю мощь и кайфуешь.
– Это от отчаяния, – пожаловался Женька. – Ленка с утра была не в духе, а я ей первый на глаза попался. В результате сижу
