мог понять, чем были дальнейшие события: сном или явью.
Я снова шел по городу. Падал снег, туман забирался под одежду липким холодом. Нестерпимо болела раненая рука. Впереди сквозь снежную завесу пробивалось пламя горящего посреди улицы костра. Я подошел ближе и увидел, что возле огня сидит Ефимовский, но его плащ был еще не потертый, а на верхней губе торчали щегольские усики. Ефимовский разговаривал со своей тенью. Она стояла возле него, как поднявшийся на дыбы медведь, нависала черными лапами с когтями, открывала пасть, из которой вырывались потоки темноты, словно пар от дыхания на морозе. О чем шел разговор, я не слышал – до меня доносился лишь грохот далеких падающих камней. А потом тень растеклась между домами, забралась в подворотни и окна, заполнила собой окружающее пространство, оставив лишь часть, которая легла под ноги Ефимовскому.
Город сменился темным лесом, но Эс Бэ все так же вел беседу с тенью, а сучья трещали в огне. Разбудил меня Вот уже под утро. Паук с горящими красными глазами снова сидел на его груди.
– Погоня, – невозмутимо сообщил он.
Я резко вскочил на ноги. Издалека слышался собачий лай. Костер потух, у самой земли стелился туман, и казалось, что мы стоим по колено в молочной реке.
– Модераторы устроили на нас охоту, – сказал Ефимовский.
– Уходим, – бросил я.
Мы побежали дальше в лес, собирая одеждой с листьев холодную росу. Лай приближался.
– Это мастафы – порода собак, выведенная для охоты на людей, – пояснил на бегу Эс Бэ. – Сам их когда-то придумал! Такая псина если вцепится, то уже не отпустит. Их зубы перемалывают кости в труху, а разум нельзя взять под контроль.
– Пробовали? – спросила Илва.
– Почти стопроцентное сопротивление.
Мы выбежали на длинную просеку. Я оглянулся – один из четвероногих преследователей выскочил метрах в пятидесяти от нас, и его черное тело мелькало среди высокой травы. Я выхватил пистоль, поймал пса на мушку, активировал умение «Прицельная стрельба». Показалось, что время на несколько мгновений остановилось, хотя, возможно, это я начал двигаться быстрее. Голова мастафа, его туловище, лапы – я мог выбрать любую зону, – знал, куда легче попасть и где больше шансов нанести критический урон. Выстрел! Голова мастафа взорвалась, зверя отшвырнуло, и время закрутилось вновь.
– Бежим!
Я на ходу заряжал пистоль. Что ж, дешево им нас не получить.
– Почему они не стреляют? – спросил вслух.
– Хотят взять живыми, казнить прилюдно, на площади, в пример другим, – сказал Ефимовский.
Позади нас появился еще один пес. Словно черный призрак, он выскочил из густой травы и прыгнул на Илву. Выстрелить я не успел. Волчица вместе с мастафом повалились на землю. Но вместо того, чтобы вцепиться Илве в шею, пес облизал ей лицо. Глаза Илвы были белыми, она что-то едва слышно шептала по-эльфийски.
Я поднес пистоль к боку пса, но выстрелить не успел – мастаф, управляемый Илвой, бросился в сторону и скрылся в траве. Глаза Волчицы стали привычного цвета.
– Не трогай его! – сказала она, поднимаясь на ноги. – Не смей!
Рот Волчицы искривился в зверином оскале.
Преследователи были близко.
– Бегите, я их задержу, – остановился Ефимовский и достал колоду карт.
– Не надо! – крикнул я.
– Вперед! Потом встретимся!
С той стороны тоже были маги – зашипело, и у самых деревьев полыхнула огненная полоса, преграждая нам путь в лес. Оставалось бежать вперед по просеке или возвращаться обратно к преследователям. Наверное, так себя чувствует кролик, за которым несется свора собак.
Из леса рядом с нами выскочил отряд из трех человек. Модераторы! По крайней мере двое из них, которые в черной одежде. Третьим был бармен из «Лесного брата». Предатель! Я выстрелил почти в упор, но промахнулся. Один из модераторов со смуглым лицом и татуировкой на щеке в виде дракона оказался прямо передо мной. Я выхватил катану, попытался отразить его удар, но слишком неравными были шансы. Меч модератора рубанул меня по груди.
Я упал, обливаясь кровью. Второй модератор отбил брошенный Илвой нож. Вот напал на него, но модер с легкостью парировал
