удар, взмахнул мечом, и отрубленная выше локтя левая рука Вота полетела в траву. Выстреливший из нее гарпун вонзился в землю. Второй модер схватил Илву за руку и завернул за спину.
Дракон приставил острие меча к моей груди. Мой персонаж скорчился от боли, и я потерял над ним управление. Стоящий неподалеку бармен смотрел участливо, но с интересом. Иуда! Жаль, что придется начинать игру сначала. Потерянное время и уровни.
Откуда-то издалека вновь донеслось шипение, и лес озарился вспышкой света. Потом я услышал выкрик: «Прекратить».
– Прекратить! – закричал подбежавший модератор, на груди которого висела металлическая звезда.
– Но, Женя, почему? – обиженно посмотрел на него Дракон.
– Потом скажу. Отпусти, быстро!
Дракон потянулся за моей катаной, но Женя остановил его со словами:
– Отставить!
Подошел Ефимовский и помог мне подняться. Когда Илва освободилась от захвата, то первое, что она сделала, – это хорошенько пнула между ног державшего ее модератора.
– Ишраг! – выругалась она, забирая у него свой арбалет.
Вот стоял, зажимая окровавленный обрубок руки. Под его ногами извивались, словно раздавленный червь, половинки металлической змеи.
– Мы еще встретимся, – зло посмотрел на меня Дракон.
– Непременно, – кивнул я. – Когда-нибудь.
– Возьми, – тихо сказал бармен, который неожиданно очутился рядом со мной и незаметно сунул мне в руку записку.
Я хотел спросить, что это, но бармен уже как ни в чем не бывало отошел в сторону.
– Бежим, – скомандовал Ефимовский, и мы нырнули под тень деревьев.
Лай псов остался позади.
– Ты все-таки им сказал? – поинтересовался я.
– Только Евгению, он у них сейчас главный, и я хорошо его знаю. Все будет в порядке.
– Не будет, – проворчал Вот.
Меч модератора прижег его рану, кровотечения не было, но теперь Вот стал одноруким.
– Да, после оружия модера конечность восстановить трудно, – заметил Ефимовский. – Но есть идея. Отойдем подальше, и я кое-что постараюсь для тебя сделать.
Мы остановились на поляне у поваленного дерева, под которым протекал ручей. Свет пробивался сквозь кроны деревьев, и солнечные зайчики весело искрились в журчащей воде. Поляну затягивали тонкие, будто паутина, ветки. Поросль была повсюду: побеги свешивались с ветвей старого дуба, растущего у края поляны, оплетали поваленное дерево, бежали среди травы зелеными змейками, ныряли в холодную прозрачную воду ручья.
– Возьмите, кому надо, – протянул Ефимовский несколько снадобий лечения. – Мишка дал. Руку они, конечно, не восстановят, но ранения подлечат.
Я выпил снадобье, отдающее тухлыми яйцами, и рана на груди начала затягиваться прямо на глазах. Приятное тепло разливалось по телу. Подумалось, что в это время система внутривенного питания забросила в раствор новую таблетку «лонг-фуда», и потому появилось чувство насыщения.
– А насчет тебя сейчас подумаем.
Ефимовский вынул из сумки сложенную руку ратуса и протянул Воту. Бродяга отшатнулся. Из его оставшейся руки выскользнуло лезвие.
– Альтернатива – создание нового персонажа, – пожал плечами Эс Бэ. – С одной рукой много не навоюешь.
Вот с подозрением посмотрел на крысиную лапу, которая поманила его пальцем с острым изогнутым когтем.
– Бери, пока дают, – хмыкнул Ефимовский. – Ремень у кого-то есть?
Илва достала тонкий пояс, и Ефимовский приделал его к обрубку руки, а затем приложил к культе Вота.
– Помоги закрепить, – сказал он.
Вот вынул коробку с инструментами, разложил их на поваленном дереве, а затем вместе с волшебником долго возился, укрепляя новую руку. Несколько металлических пауков на его доспехах переползли к плечу, и было слышно, как они скрежещут челюстями, соединяя металл. Илва отвела меня в сторону.
– Что тебе передал бармен?
