Колдун и Костоправ делили невидимую власть в городе. Первый управлял живыми демонами, второй – мертвыми. Если днем шла открытая война смертных, то ночью руины превращались в арену противостояния чародеев.
И еще Костоправ мог изменять реальность.
– Ты пришел за этим?
Костоправ улыбнулся, но его улыбка казалась гримасой. В руке он держал закругленную склянку с мутным белым туманом внутри.
– Котенок умерла, – сказал я.
– Жаль, – покачал головой Костоправ, но его глаза при этом ничего не выражали. – Девчонка подавала надежды.
– Верни ее. Не мертвой куклой, а живым человеком.
Кончик носа Костоправа дернулся.
– Вернуть? По-твоему, я настолько всемогущ?
Моя рука сжимала холодную рукоять спрятанного в рукаве кинжала.
«Убей колдуна», – прошептала Эллис.
– Верни ее, – повторил я.
– Думаешь, меня легко запугать? – ухмыльнулся Готфрид. – Прежде чем ты сможешь пырнуть меня своей игрушкой, отправишься вслед за девчонкой.
Из темноты показался мертвый демон. Клыки в его раскрытой пасти сверкнули белой костью. Еще один демон, еще… Мертвецы окружали меня со всех сторон.
– Только сделай шаг ко мне, и окажешься мертв, Охотник.
Готфрид довольно улыбнулся, откупорил склянку и вдохнул из нее туман. Было видно, как белая струйка исчезает в его длинном носу. Затем он закрыл склянку и зажмурился от удовольствия.
– Попробуй, Ламберт. Уйдут все проблемы и тревоги. А Котенок… На войне погибает не первый солдат и не последний.
– Верни ее, – сжал я кулаки, машинально отмечая, что Готфрид неправильно произносит мое имя.
– На колени, Ламберт, – ухмыльнулся Костоправ. – Или это слишком для гордого Охотника? Кто ты – преступник-беглец или ретурнер?
Последнее слово заставило быстрее забиться сердце. Оно было неуловимо знакомым, но его смысл ускользал от меня.
– Верни мне память, – сказал я. – Пожалуйста, Готфрид, ты же можешь.
– Так память или Котенка?
– И память, и Котенка.
– Или лучше возьмешь вот это? – указал он на склянку. – Не проще ли все забыть? Живи тем, что тебе дано сейчас, и не пытайся возродить былое.
Костоправ раскрутил склянку по поверхности стола словно волчок, и она едва не свалилась на пол. Я непроизвольно бросился вперед, Костоправ засмеялся.
– Я пришел не за благовониями, – оторвал я взгляд от склянки. – Я хочу вернуть Кошки-мышки и хочу вспомнить, зачем сделал татуировку на руке со своим исковерканным именем. Сегодня я встретил бродягу с рукой крысы, у которого доспехи были частично сделаны из панциря краба. Он показался мне знакомым, словно когда-то давно я хорошо его знал.
– Ты убил его?
– Нет.
– Зря.
– Как тебе удалось сохранить свою память? И кто подменил ее всем остальным? В моей голове одна ложь. Мне надо знать, кто я и кто тот бродяга. И что за женщина, которая является ко мне во снах, дикая, необузданная, словно волчица.
Захотелось добавить: «И мертвецы, кажущиеся поразительно живыми».
«Дорогой, у тебя есть только я. – Голос Эллис у меня в голове. – У тебя не может быть другой женщины и никогда не было».
– Слишком много вопросов, мой Охотник, ответы на которые нужно заработать. Сегодня я открою тебе путь на последний уровень подземелья. Там находится тварь посильнее других, что ты убивал до сих пор. Прикончи демона, и я верну Кошки-мышки. Принеси меч – и получишь ответы на свои вопросы. Смотри. – Он бросил мне игральную карту, и я поймал ее двумя пальцами. – Понял, что тебе предстоит?
– Понял, – ответил я, рассматривая изображение.
