– Где я? – прошептала Джемма, озираясь. – Это что, чирташев жертвенник? – нервно комкая на груди простыню, спросила она. – Ты решила меня… – Застрявший в горле ком помешал закончить фразу.
– Да нет же! – воскликнул призрак, усаживаясь прямо на ноги Джеммы. Невесомый и ледяной, словно осенний ветерок. – Да, это все атрибуты ритуала, но вовсе не жертвенного! – с жаром принялась убеждать «сестра». – Я хочу, чтобы ты помогла мне… вернуться! – загадочно улыбнулась она.
– К-куда? – запинаясь, уточнила ведьмочка. Возможное воскрешение Клариссы отчего-то не обрадовало.
А привидение, как назло, выдерживало театральную паузу, не спеша отвечать. Несколько недель назад, до знакомства с Элом, подобное соседство, как, впрочем, и сам факт беседы с покойницей, напугали бы девушку до полусмерти, теперь она лишь мимолетно отмечала холодок, скользящий по коже, и с тоской понимала, что все это происходит на самом деле.
– Почему ты молчишь? Ты решила вернуться в мир живых?
– Ты мне не рада? – обиженно надул губы призрак.
– Рада, – ответила Джемма не задумываясь и тут же поняла, что действительно не прочь поболтать с духом покойной «сестры». – У меня к тебе столько вопросов!
– У меня тоже, милая…
Как выяснилось, восставать из мертвых Кларисса не планировала, даже наоборот. Призрачная женщина с жаром говорила, а ведьма слушала и изредка поддакивала, даже не пытаясь вклиниться в ее монолог. Оказаться один на один с настоящим духом было… странно. После недель, проведенных в похоронном бюро, и отнюдь не мимолетного знакомства с посланниками Саймы напугать или хотя бы удивить ведьмочку одним-единственным привидением было сложно. Эффект неожиданности схлынул вместе с жутковатыми подозрениями, и… Джемма успокоилась. Не совсем, конечно, но от вида расчерченного пола и догорающих свечей ее уже не потряхивало, а сидящий рядом дух перестал вызывать нервный озноб. И все равно эта полупрозрачная версия Клариссы настораживала девушку – бестелесная фигура имела крайне мало общего с тем образом, что хранился в ее памяти.
Откуда-то вдруг в «сестре» появились капризность и театральность, самолюбование и даже истеричность. Стала ли смерть причиной этих перемен в ее характере или Клара всегда была такой? А вдруг ведьмочка отрицательные качества приписывает ей неосознанно, чтобы оправдать собственную черствость и неблагодарность? Ведь она любит Этьена, а он – муж покойной «сестры». Вопреки высказанным вслух заверениям, Джемму совсем не обрадовала неожиданная встреча с прошлым, и потому она чувствовала себя виноватой, что, впрочем, не мешало ей, вслушиваясь в пылкую речь привидения, понимать: из нее пытаются сделать дуру.
– Значит, ты все эти годы присматривала за нами, но была слишком слаба, чтобы показаться или заговорить? – Простыня, даже дважды обернутая вокруг тела, не спасала от холода каменной плиты, однако температура пола была еще ниже, а кресла казались такими ветхими и пыльными, что девушка не отважилась покинуть «алтарь». Он был хотя бы чистым, если не считать нарисованных по углам магических символов, которые тоже светились.
– Да, да, я ведь уже сказала! – нетерпеливо ответила призрак. – И вот наконец… – продолжила она с пафосом, но ведьма перебила:
– А как только набралась сил, вместо того чтобы обратиться ко мне напрямую, попросила Зару выкрасть книгу и заманить меня в ловушку?
– Да нет же! Я…
– Зачем были нужны такие сложности, Клара? – Джемма очень старалась не демонстрировать свое недовольство слишком явно, но холодный каменный стол, непонятно куда исчезнувшая одежда, мысли о неминуемом гневе дьера Дорэ, а главное, беспокойство, что Этьен уже наверняка обнаружил ее отсутствие, доброжелательности не способствовали. Высокие черные свечи, расставленные по углам пентаграммы, которые теперь, когда девушка сидела, были особенно хорошо видны, пробуждали задремавший было страх. Хоть «сестрица» и уверяла, что не причинит ей вреда, Джемма сомневалась.
– Я хотела с тобой поговорить, но… – Очередная трагическая пауза едва не заставила собеседницу зарычать. – Как я могла, когда рядом с тобой все время то этот жуткий гробовщик, то рыжая девка, то… – Призрак шумно всхлипнула и, прижав к полупрозрачной груди такие же эфемерные руки, громко прошептала: – Мой муж!
Еще совсем недавно, услышав эти слова, ведьмочка непременно бы покраснела, потом побледнела и пожелала себе немедленно провалиться сквозь землю. Но после убеждений жениха и осы, а также в свете информации, предоставленной дьером Эсми, Джемма начала смотреть на ситуацию под другим углом. Вместо вины и смущения за свою любовь к зятю она испытывала лишь раздражение и жгучее желание выяснить наконец истинную причину столь неожиданной встречи с его мертвой женой. А еще ей очень хотелось вернуться домой: к ворчанию дьера гробовщика, урчанию верной Ви и теплой улыбке Этьена. Ее Этьена! Кларисса лгала… Она лгала и раньше, утверждая, что они родня, то же самое эта призрачная особа делала и теперь. Но если в прошлом ее обман звучал вполне
