застонал. Нет, не от боли, а скорее от наслаждения. То есть боль была, но какая-то странная – не сильная, а вот поверх нее появилось ощущение, как бы это сказать… воды, что ли. Да, точно – воды, но не той, что в лужах или, там, в котелке, а как бы… дождя, что ли, но только очень-очень сильного, вроде как напрочь смывающего с тела всю грязь, но еще и всю боль, слабость, усталость и все такое прочее. И это было здорово.
Спустя… да хрен его знает, сколько прошло времени, похоже, немного, но казалось, чуть ли не вечность, «вольняшка» открыл глаза и уставился в спокойную физиономию того, кто с ним возился. Но в следующее мгновение Смач вскинулся и заорал:
– Сзади!
Что это было – он так и не понял… ну вот это все… ну, то есть… Короче, прыгнувшая на спину сидящему рядом с ним человеку крупная самка пась уже находилась в полете, когда незнакомец начал подниматься, одновременно разворачиваясь и извлекая из скрытых ножен на поясе клинок с необычным темно-серым лезвием. Но было поздно, поздно, поз… ЧТО?! Смач, у которого отчего-то (возможно, от того, чем его укололи в шею) на несколько мгновений резко ускорилось восприятие. Он ясно увидел, как и пась, и непонятный «вольник», и вообще весь мир вокруг замедлились раза в три-четыре. И как этот человек чуть качнулся в сторону, а затем его клинок одним коротким и точным движением на лету пробил самке череп. КАК?! Как он умудрился успеть?! При ударе ножом пась была отброшена в сторону. Так что до лица Смача, которое находилось прямо на траектории ее прыжка, долетели только крупные капли крови и ошметки ее мозгов.
– Вернулась-таки…
И тут эта странная растянутость времени прошла, выбрасывая Смача в непонятное, но от этого еще более страшное настоящее, и он торопливо, задыхаясь и путаясь в заплетающихся губах, поспешил сообщить этому тупому беспечному типу о грозящей ему… им обоим опасности, отнюдь не ограничивающейся одной самкой.
– Там… та-а-ам стая… стая! – Но тот только ухмыльнулся и махнул рукой.
– Да нет уже твоей стаи. Вон она – вокруг валяется. Одна только самка удрала. Да вот вернулась, как видишь. На свою голову…
Смач несколько мгновений недоуменно смотрел на своего собеседника, а затем осторожно приподнялся на локтях и огляделся. Да уж… этот тип оказался настоящим монстром. Совсем рядом со Смачем валялось ажно шесть тушек пась. И все они были убиты характерным ударом. В ухо. Еще около дюжины тел было разбросано по всему утоптанному участку. Похоже, этому «вольняшке» пришлось-таки неслабо «потанцевать». Но все равно – упокоить стаю пась в одиночку – это ж…
Остаток ночи прошел… странно. Незнакомец не только не забрал ничего из богатого хабара Смача, так еще и накормил его, не слишком понятно пояснив, что пища, мол, нужна для работы того самого «реген»… короче, той фигни, которую он ему вколол. После чего велел ему спать. Смач же решил, что спать не будет. Уж очень неспокойно ему было рядом с этим… Но не вышло. Глаза после еды неукротимо смыкались. Вот он, посопротивлявшись немного, и ушел в сон.
Когда Смач проснулся – уже рассвело. Поэтому «вольняшка» наконец-то смог как следует разглядеть своего ночного спасителя. Да уж… откуда взялся подобный тип, у него даже предположений не возникло. А вот сомнений насчет того, что он такой же «вольник», как и сам Смач, наоборот, появилось – хоть отбавляй. Во-первых, одежда. На незнакомце, сидящем у костра с подвешенным на рогульках котелком, в котором доходило кружащее голову аппетитным запахом варево, было надето что-то непонятное. Более всего это напоминало накидку, поверх которой были просто валом навалены полугнилые и изорванные тряпочки, часть из которых по цвету – точно как ошметки мяса, оставшегося от разделанных пась.
– Проснулся? – весело поинтересовался странный незнакомец. – Давай-ка попробуй встать.
Смач скривился, как же – встать, да после такого он… хм… Руки, как выяснилось, слушались довольно неплохо. Хотя он помнил, как пась их рвали, пытаясь добраться до горла. Ноги… ноги тоже… То есть они слегка подрагивали, и когда он поднимался, пришлось помогать себе руками, но, выпрямившись, «вольняшка» понял, что стои?т. И неплохо. Несмотря на то, что ему сильно порвали левую икру. Вон на штанине какая прореха – на полбедра. Но под ней никакого голого мяса не было. А была свежая, розоватая кожица. Вот как это может быть?
– Отлично. Давай топай сюда. Тебе сейчас еда очень нужна будет. Еще дней десять.
– Хех, – хмыкнул Смач, – а я-то думал, что жрать вообще по жизни надо. Ну, чтоб не сдохнуть.
– По жизни – надо, – весело согласился тип, – но дней десять тебе будет надо жрать усиленно. Понятно?
Ответ прозвучал отнюдь не из уст «вольняшки». А из его желудка. Громко пробурчавшего. Очень громко…
Когда они закончили с едой, странно одетый собеседник Смача начал быстро собираться. «Вольняшка», слегка осоловевший от того, что умял почти три четверти котелка густой, из мяса пась, похлебки, молча смотрел на на него. А когда странный… вот срань, ну не поворачивался у Смача язык назвать этого крайне непонятного типа «вольником»… Короче, когда этот ночной встречный
