— Молодцы! — похвалил эльф толковых учащихся, на что молодые люди только шире расправили плечи, а девушки слегка зарделись.
Холл подходил к концу.
— Я не понял, Гвеня, — горячий Жорик подхватил меня под руку, — откуда этот парень так хорошо тебя знает?
— Понятия не имею, — честно ответила я и повисла на друге, на ходу пытаясь сообразить, комплимент мне сказали или наоборот, — я и видела-то его всего пару раз.
— Далеко пойдет, — сделал он вывод, который почему-то показался мне несколько обидным.
Мы выбежали на лестницу, буквально пролетели три пролета вниз, сбивая с ног зазевавшегося профессора Фавна. Йонас помог ему подняться, а профессор Штайн сбивчиво извинился за доставленные неудобства.
— Релий, что же ты не зашел? — упрекнул Жорика медик. — Я тебе и таблеточку захватил!
— Позже, Джордж, — крикнул эльф, а потом остановился как вкопанный, жестом призывая и остальную компанию подождать.
— Что такое, Релий? — с одышкой спросил магистр Аврелий.
— Джордж, кто из живых сейчас в медицинском корпусе?
— Никого, — с готовностью ответил доктор, — все на концерте были. Даже пациенты.
— Аврелий, необходимо срочно перекрыть коридор в медицинский корпус! — закричал эльф. — Если некромант сумел поднять королевскую семью, что ему стоит подчинить наших университетских зомби?
— И морг, — поддакнула я.
— Морг… — забегали глаза Фавна.
— Зомби! — закричали студенты со всех этажей.
— Скорее! — скомандовал профессор Штайн. — Чем быстрее мы нейтрализуем мага, тем раньше поможем учащимся! — и мы снова побежали.
Эльф мчался впереди, за ним Аврелий, следом Мила, Йонас и остальные. Они почти достигли маленькой двери в каморку Теодора, я же существенно отстала от группы и плелась в самом хвосте. Запнулась о ковер, а потом услышала знакомый голос, читающий грустные стихи. За небольшим выступом стены в коридоре главный бухгалтер университета ходил по кругу и репетировал предложение руки и сердца.
— Да, точно. Так я и скажу, — бормотал он себе под нос. — А потом поцелую, — и Юджин зажмурился от предвкушения, даже губы в трубочку сложил. Потом опомнился, ударил себя по щеке и громко застонал. — Ничего я не скажу! Я ей не нужен… — печально заключил он, и столько тоски и муки было в его словах, что я не выдержала.
— Юджин! — громко сказала я из-за угла. — Аурелия полюбит тебя! Иди же к ней и не думай отступать!
Бухгалтер подпрыгнул на месте от неожиданности, поправил свои очки и смахнул со лба выступивший пот.
— Мамочки, галлюцинации, — испуганно прошептал он.
— Иди! — рыкнула на него я. — И спину расправь! Ты же герой!
Юджин побежал к кабинету ректора быстрее, чем ректор бежал к комнате некроманта. Откуда у тучного бухгалтера взялось столько прыти, было загадкой. Страх ли был этой движущей силой, любовь ли, не могла бы сказать и настоящая пифия.
Грохот и крики в конце коридора усиливались. Мужчины выбивали дверь, Мила командовала парадом, а профессор Штайн вел ментальные переговоры то ли с темным, то ли с его дверью. Во всяком случае, результат у беседы был такой, как если бы он общался с дверью.
То есть результатов не было.
Я подошла ближе и спросила приунывшего Жорика:
— А ручку поворачивали?
— Ты думаешь, он не заперся? — съехидничал друг, но совету внял. Попросил гвардейцев уступить, и во внезапно воцарившейся тишине нажал на дверную ручку.
Дверь в помещение легко открылась, и мы поняли, что не ошиблись в выводах.
Первое, что я смогла разглядеть в небольшой скромно обставленной комнатке, — это коменданта, склонившегося над одетой в пышное золотистое платье женщиной в центре пентаграммы. Он влюбленно смотрел в лицо своей дамы и ласково перебирал ее волосы, не обращая на нас никакого внимания.
Из мебели здесь были письменный стол, на котором сиротливо лежал кулон с изображением Великого; шкаф с торчащим из него собранным чемоданом, и кровать, которая сейчас стояла вертикально и вместе со шкафом отгораживала ритуал от невольных
