Кормак.
— Доброе утро! — безрадостно поздоровался он голосом ректора Риланского университета. — Вижу, пострадавший не так уж плох, раз уже в состоянии обнимать красивую девушку, — тон у него был саркастический, нашему официанту не свойственный.
Тут-то я сообразила, что с пожеланием доброго утра ко мне пришел вовсе не Кормак, сплю я не в своей комнате, а в лазарете, лежа на узкой койке своего героического друга.
Когда уставший профессор наконец вышел в коридор, уже начало светать. Он тоже попытался было отправить меня спать, но настаивать не стал. Разрешил остаться с эльфом и сказал, что если я не испугалась провести ночь в компании санитаров, то теперь могу считать себя практически полноценным медиком, и он с радостью возьмет меня в помощницы, если моя карьера пифии окажется не слишком удачной.
Это, безусловно, обнадеживало.
Фавн ушел, зомби тоже куда-то устранились (даже думать не хотелось, где и как они спят, надеюсь, не вместе с профессором). Я присела на краешек койки и честно ждала, когда друг очнется, а потом, видимо, задремала. В таком виде нас и застукал Аврелий.
От мыслей о том, что он подумал и чем это может грозить, я сильно занервничала. Попыталась как можно скорее принять вертикальную позу и случайно толкнула эльфа, отчего тот с глухим звуком свалился на белый больничный пол.
— Жорик! — испугалась я, запуталась в своей мантии, которую не удосужилась снять, и присоединилась к упавшему, уронив заодно и саму койку.
— Драконий хвост мне в глотку! — выругался Жорик и потер ушибленный локоть. — Жестокосердная вы женщина, госпожа пифия! — укоризненно добавил он.
— Прости меня, пожалуйста, я нечаянно! — поправила мантию и просительно заглянула ему в лицо. — Как ты себя чувствуешь? — и я, не дожидаясь разрешения, принялась стаскивать с него синюю больничную рубашку.
Убедиться, что чувствует он себя неплохо.
— Кхм, — кашлянул ректор, — Релий, тебе, я вижу, не до разговоров о вчерашнем. Зайди ко мне, как освободишься.
Дверь за магистром закрылась, а я посмотрела на кусок рубашки, оказавшийся у меня в руках.
— Портишь казенное имущество, — заметил Жорик.
— Великий, что он обо мне подумает?
— Да брось, все нормально. Ты же провидица, — отмахнулся вполне здоровый товарищ, и это было более чем странно.
Я хорошо помнила, во что превратили когти нежити его спину. Никакая магия не способна залечить такие раны. В палату в окружении верных помощников и моих уже практически близких друзей (мы полночи просидели втроем, пока мне не позволили увидеть эльфа) вошел хмурый доктор, и обдумать причины этого чудесного исцеления не удалось.
Да и не так это было сейчас важно, главное, что наше ночное приключение закончилось более чем хорошо. Но я сделала себе зарубку на память: при случае поинтересоваться у Фавна, что за заклинания он использовал.
Доктор же увидел красную от смущения меня, потом посмотрел на яркую, как небо Итарии, часть больничного облачения пациента, и уже после того, как я спрятала улику за спину, заметил самого пострадавшего.
— Поздравляю, — тепло улыбнулся доктор. — Рад, что ты смог.
— Рано, — каким-то чужим голосом ответил Жорик. — Не стоит.
— Это вы о чем сейчас? — спросонья я не очень хорошо соображала.
Конечно, спала я от силы пару часов. Ничего удивительного. Кстати, почему пахнет выпечкой? Этот вопрос я задала вдогонку первому.
— Я принес вашему удивительно везучему… — Фавн замялся.
— Любимому другу, — продолжил за него Жорик и поднялся с пола самостоятельно, не забывая при этом кряхтеть и потирать ушибленный локоть.
Выглядел он живописно. Порванная мною в порыве крайнего о нем беспокойства больничная рубаха элегантно обрисовывала его торс, заканчиваясь спереди как раз над целыми, такими же синими и тонкими, как рубашка, брюками, которые были Жорику коротки.
Очень красиво, а главное гигиенично. Мытье конечностей не доставит никаких неудобств.
— Да, — крякнул медик, — другу, конечно. Я принес вам завтрак! — и профессор показал нам на ранее не замеченный серый бумажный пакет, знакомый со вчерашнего дня.
Судя по всему, такие водились в университетской столовой.
