она нашла приземистый побег с алыми ягодами и желтыми цветами. Женщина опустилась на колени, как когда-то в день казни Кургана, и принялась руками разгребать землю вокруг толстого корня. Та смерзлась и затвердела, но ведьме нужно было вырыть росток – если она хотела использовать растение в ритуале.
Женщина взрыхлила почву и медленно обошла побег по кругу, шепча молитву великому зеленому естеству, что пронизывает каждую песчинку, – а потом мелодично запела, вспоминая бедного Кургана. Ее слезам не было конца: ведьма знала, что скоро и сама присоединится к нему.
Затем она достала из кармана длинную веревку, свитую из тонких лиан. Один конец она надежно обвязала вокруг корней ростка и свистом подозвала к себе пса. Тот уселся у ног ведьмы, и она узлом завязала свободный конец вокруг его шеи, после чего погладила зверя и поцеловала в макушку. «Сиди здесь, Храбрый», – прошептала женщина. Вынув из поясного мешочка четыре маленьких шарика из шерсти диких овец, она аккуратно засунула их в уши себе и собаке и отступила на несколько шагов.
Облака на миг заслонили луну; пока ведьма ждала ее появления, с ее плеча слетел ворон. В конце концов луна засияла снова, и ведьма жестом позвала к себе пса. Храбрый поднялся и прошел несколько шагов, а потом остановился, натянув веревку, точно струну. Женщина упала на колени и раскинула руки. Пес рванулся к ней что есть сил.
Корень вылетел из земли.
Его вопль прорезал ночную тишину – пронзительный, разрывающий сердце.
Несмотря на шарики шерсти, страшный визг на миг оглушил Храброго. Пес встал как вкопанный. Его взгляд остекленел. Он выдохнул длинное облако пара и сел на мерзлую траву.
Ведьма стремительно вскочила и выхватила поясной нож.
Затем она скользящим движением подняла росток и дернула за веревку, предупреждая Храброго, что нужно уходить.
Женщина перерезала веревку, и они во весь дух понеслись в сторону леса.
Как только вдалеке показались деревья, ведьме на плечо с хлопаньем опустился ворон; он громко закаркал, сообщая, что к ним скачут солдаты.
Капюшон упал с головы женщины, и длинные волосы затрепетали на ветру, словно белое пламя в темной ночи.
До границы леса оставалась всего сотня метров, когда ведьма расслышала стук копыт.
– Да это же старая карга! – прокричал старшина на коне и натянул лук, целясь ей в спину. Но как только он собрался выпустить стрелу, что-то заслонило ему обзор.
Ворон с карканьем нацелился солдату в глаз.
Стрела сбилась и промазала, вонзившись в землю в том месте, где всего миг назад была нога ведьмы.
Храбрый вырвался вперед и скрылся в лесу.
Ворон поднялся на недосягаемую для стрел высоту.
Ведьме оставалось до леса еще пятьдесят метров, когда ее начали нагонять всадники.
Старшина выхватил меч и пришпорил коня.
Удар.
Еще удар.
Клинок взрезал воздух у головы ведьмы, но лишь отсек прядь волос.
Как только старшина подумал, что наконец настиг ее, они добрались до границы леса.
Он замахнулся, чтобы поразить женщину в спину, – но ведьма подпрыгнула, прежде чем он успел нанести удар.
Высота прыжка была невероятной.
Женщина свободной рукой ухватилась за нижнюю ветвь ближайшего дерева и с ловкостью ребенка подтянулась наверх.
Когда остальные солдаты присоединились к своему командиру, им оставалось только слушать, как ведьма опрометью несется прочь, перескакивая под темным пологом с ветви на ветвь, точно белка.
Пес ждал ее в подземелье. Вход в него находился в земляном тоннеле, который скрывала завеса ивняка.
Надежно укрывшись в убежище, ведьма достала спрятанный под плащом корень мандрагоры и принялась рассматривать его причудливую форму: у него были отростки, похожие на руки и ноги ребенка. В верхней части, где она срезала зеленые листы, обнаружился луковичный комок, похожий на маленькую головку. Древесный человечек был прекрасен.
Ведьма владела древним искусством мистической резьбы. В свете факела она уселась на кучу оленьих шкур, которые покрывали низкую каменную скамью, и перехватила нож за середину лезвия, чтобы он резал острее и тоньше.
Сначала женщина выдолбила глаза: глубокие дырки в верхней части головки. Их разделял нарост, который она изящно подправила, и он стал носом. Потом она прорисовала локти, колени, запястья и лодыжки. Кончиком ножа обозначила пять пальчиков
