там даже не рисовали. Не было нужды, – и он невесело рассмеялся. – Перед тем как туда уйти, Майло выбросил свой этюдник. А где мой, я и вовсе не представляю.
– Я нашла краски мистера Джонсона, – сказала Лили. – Вчера, неподалеку от того места, где мы с вами встретились.
Фрэнк кивнул – хотя Лили могла поклясться, что он ее не слышит.
– Я бродил по лесу, – начал он. – Искал Госпожу. Мы целый день Ее не видели, и я хотел с Ней поговорить. Расспросить об этом месте. Помнится, я пошел в рощу с буками и сикоморами – мы Ее там встречали раз или два. Я зашел под сень деревьев… солнца не было… А потом оказался в здешних холмах, где все выглядит бледным подобием того мира.
Фрэнк перевел взгляд на тетушку и Лили.
– Мне надо вернуться, – сказал он твердо. – Здесь для меня нет места. Мама умерла, а все, кого я знал, слишком изменились, – он захлопнул книгу. – Как и я – если верить этой статье.
– Но вы же не можете просто взять и все бросить, – сказала тетушка. – Наверняка у вас остались другие родственники, которые по вам скучают.
– Никого. Мы с мамой были последними из Спейнов.
Тетушка кивнула. Лили был знаком этот кивок: он внушал успокоительную иллюзию, будто тетушка с вами согласна – в то время как она лишь выжидала, когда к вам вернется здравый смысл, опасаясь, что от споров вы окончательно потеряете голову и наломаете дров.
– Вам нужно отдохнуть, – наконец заявила она. – Можете ночевать в хлеву. Лили покажет вам, где это. А утром все прояснится.
Фрэнк смерил ее недоверчивым взглядом.
– Разве такое может проясниться?
– Уж поверьте, – ответила тетушка. – Утро вечера мудренее.
И он последовал ее совету – как все люди, которым тетушка говорила, что для них будет лучше.
Лили отвела Фрэнка в хлев и помогла устроить постель на соломе. На миг девушка задумалась, поцелует ли он ее – и что она при этом почувствует, – но ей так и не предоставилось возможности это выяснить.
– Спасибо, – только и сказал он, прежде чем улечься на одеяла.
Когда Лили закрывала дверь хлева, Фрэнк уже посапывал.
А наутро он исчез.
Той ночью Лили снова приснился «сказочный» сон. Но на этот раз она не была котенком. Теперь она просто сидела под деревом Яблоневого Человека – а он вышел из ствола, как пять лет назад. И выглядел он так же, как тогда: чудной оборванец, узловатый и перекрученный, будто ветви своей яблони.
– Ты, – только и сказала девушка и отвернулась.
– Не слишком теплый прием для старого друга.
– Ты мне не друг. Друзья не живут в деревьях – и не заставляют чувствовать себя психом, когда один раз показываются, а потом исчезают до конца жизни.
– И все же я помог тебе, когда ты была котенком.
– Во сне, где мне привиделось, будто я была котенком.
Яблоневый Человек подошел ближе и уселся напротив Лили, вытянув долговязые ноги. Лохмотья вместо одежды, волосы, похожие на воронье гнездо, лицо, сморщенное, как высохшее яблоко.
– Тебе было лучше думать, что это сон, – вздохнул он.
– Выходит, мне это не приснилось? – воскликнула Лили, не сумев скрыть дрожь в голосе. – Ты настоящий? И Прародитель Кошек? И те фэйри в полях?
– Мы все где-то – настоящие.
Лили смерила его долгим взглядом, затем кивнула. Выражение счастья, озарившее было ее лицо, сменилось разочарованием.
– Значит, сейчас я тоже сплю?
– Да. Но события вчерашнего дня реальны.
Лили принялась ковырять пальцем землю, упрямо не глядя на Яблоневого Человека.
– Почему мне было лучше думать, что это сон?
– Нашим мирам не положено смешиваться – по крайней мере, теперь. Они уже слишком отдалились. Проводя здесь чересчур
