разговорчивее.
– Никто. Подрядился под клятву доставить ее до места, но не смог. Теперь должен это исправить.
– Точно черные? – с недоверием переспросила девушка.
– Точно. Теперь ты понимаешь, с кем и чем там можно столкнуться?
– О этом должен знать Синод.
– Он знает.
– И что?
– Белоризцы мне как-то не докладывают… Но, подозреваю, что-то собираются предпринять. И на этом хватит вопросов. А теперь рассказывай все, что знаешь про Топи.
Купава оказалась просто кладезем информации, особенно в вопросе борьбы с нечистью и прочей нежитью. В Обителях этому уделяли особое внимание, так как борьба со злом была одним из приоритетов воинствующих монахинь и монахов. Ну что же, это очень кстати. Тем более боец она не из последних. Может, и окажемся полезными друг другу. К тому же у нее есть пропуск, а я сойду воительнице за сопровождающего, типа оруженосца.
Так и ехали, особо не спеша. Пообедали на ходу, а Донатов Вал показался уже ближе к вечеру. Деревянные стены, со стрельницами в сторону Топей, перемежались через версту высокими башнями. Не особо мощные укрепления, но, как писалось в книгах, заговоренные особым способом. Стены построили больше для препона любопытствующим и формальной изоляции очага зла, так как прорывы нечисти случались нечасто. Но все же случались; как раз для этого на заставах держали довольно сильные гарнизоны из наемных ватаг и специальной пограничной стражи. Вообще, подозреваю, Вал обходится властям в копеечку – значит, польза от этих укреплений есть. И немалая.
Я переживал, что в связи с розыском меня опознают, но заставный урядник, бегло просмотрев бумаги Купавы, вполне удовлетворился объяснением воительницы и даже не поинтересовался моим именем. Странно это, но как нельзя кстати. Прорываться с боем в мои планы не входит. Однако кое-что все же насторожило…
– Ты гля, пруть и пруть… – удивленно буркнул один из латников на посту при старшинской избе.
– Ага, тока што двух малахольных пропустили, – вторил ему напарник. – Будто медом им в ентих епенях намазано.
Купава уже отправилась на постоялый двор при заставе, а я немного подзадержался. Больно уж интересный разговор у стражников выходил.
– И у тех и у энтих бумаги в порядке. Чудно?…
– Нешто кто с головой самовольно тудой отправица? Как есть малахольные…
– Как служба, братцы? – Я достал из мошны пару серебряных монет и подкинул их в ладони.
– Служба не кикимора – в болото не убежит… – хохотнул латник, не сводя взгляда с монеток.
– Ты спрашивай, вашество, спрашивай, – подсказал второй. – Может, и сгодимся для чего-нить…
– А кого это вы пропускали перед нами? – Я ссыпал монеты в подставленную руку.
Стражник мигом спрятал деньги, оглянулся и тихо ответил:
– Дык иноземь. Значица, алв и румиец. Один… как его там… вроде Армен или Артемон. А второй, тот, что румиец, – Пардон или навроде того.
– Арамий и Партос, – поправил своего товарища второй латник. – Морды у них еще маленько побитые были. Тоже с бумагами. Наш-то урядник прям тянулся пред ними. В аккурат за пару часов до вас прошли. Ночевать не захотели. Чудно?, вашество…
– Чудно, – согласился я. – И часто людишки ходят в… енти епеня?
– Дык пару раз в год случаеца. Когда почаще, а то пореже. Бывало, прохфесора: по своим делам мудреным, значица. А когда и просто смельчаки альбо кто по обету сгинуть решил, – охотно подсказал стражник. – Бывало, и святые отцы захаживали, зло изводить. Всякие случались. Ходоки, опять же, промышляют время от времени. Но энтих мы гоняем. Приказ вышел, таких вешать безжалостно. Но все равно лезут, окаянные: дело-то прибыльное – одна ходка месяц кормит. Это, конечно, ежели живой возвернешься…
– И часто не возвращаются?
– По-разному… – невесело хмыкнул латник. – Кто недалече, с версту али две, так те почти все вертаются. Ну а кто дальше… таких случаев мы еще не видали.
– Ладно, братцы… – Я добавил стражникам еще пару монеток. – Выпейте пивка за наше здоровье. А я пошел.
– Нешто без понятиев мы? – донеслось мне в спину. – Не сумлевайся, помянем как положено.
– Тьфу ты, шишигу вам в задницу… – ругнулся я от злости, плюнул и пошел на постоялый двор. – Помянут они…
