но того наплыва, когда бомбовозы прут волна за волной, не было.
Это Быков чувствовал по себе: позавчера было пять боевых вылетов, вчера три, а сегодня – ни одного.
Каникулы.
А посему 32-й гвардейский перебазировался под Осташков без лишних нервов и потерь.
Потом махнули в Люберцы.
После обеда – горохового пюре с жареным луком и тернового киселя – летчики сидели на чехлах под крыльями самолетов и ждали команды.
После заседания с комдивом подъехал Бабков и сказал:
– Возьмите карты! Нам назначен аэродром Малино-1. Порядок вылета отсюда следующий: первыми взлетают первая и вторая эскадрильи, за ними – третья и четвертая. Вопросов нет? Всем по самолетам! Взлетать сразу за мной!
Батальон БАО, ремонтные мастерские и прочий «обоз» полка отправились в Малино по сухопутью.
Летуны следовали по прямой, небом.
Аэродром Малино никакими изысками не поражал, подобных ему понастроили вокруг Москвы порядком, еще с лета 41-го.
Целую сеть ВВП создали, расстарались для 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО, защищавшего столицу.
С высоты не сразу-то и разглядишь этот самый Малино-1, куда лучше виден был ложный аэродром невдалеке, у деревни Никола-Те– тели.
Летный состав истребителей ПВО и на земле был ближе к Богу, расположившись в бывшей церкви Успения Богородицы.
Вокруг храма были нарыты щели для укрытия – вдруг немчура налетит.
Весь день после прилета Быкову и вздохнуть было некогда – ворох бумаг подмахнуть, пилотов устроить, к линейке новеньких «Ла-5 ФН» сходить, ознакомиться вприглядку.
Только на следующее утро Григорию удалось поймать Бабкова и выпросить у того увольнительную.
Майор согласился сразу, тут же добавив, что завтра надо вернуться «строго обязательно».
– Буду, как штык, – пообещал «Колорад» и отбыл в Москву на потрепанном «ЗИС-101» – бывшем таксомоторе, мобилизованном для нужд фронта.
Столица выглядела именно так, как ее показывали в старых фильмах «про войну» – посуровевшей, затаившейся, «сосредотачивавшейся».
Быкова умилял «частный сектор», все эти домишки с огородиками, заполонившие окраины Москвы.
Да и в центре далеко не все было узнаваемо.
Ни «сталинских высоток», вроде МГУ, ни тем более Останкинской телебашни или «книжек» на Калининском.
Силуэт московский был совсем иным, и нужно было приглядываться, чтобы заметить нечто знакомое.
Хотя в самом центре примет времени хватало – гостиница «Москва», Центральный телеграф, здание Госплана, ГУМ и Кремль.
Тут почти ничего не изменилось для «путешественника во времени».
Глянув в зеркальце заднего вида, Быков заметил маленький юркий «Опель».
Не обгоняя «ЗИС» и не особо удаляясь, «Опель» ехал следом, как привязанный.
Слежка, что ли? А мы сейчас проверим…
Плавно завернув за угол, Григорий дал газу.
Пронесся по улице, свернул в переулок. Еще разок свернул и еще…
Оторвался вроде.
Припарковавшись, Григорий вышел и направился к деревянной телефонной будке.
Закрыв за собой скрипучую дверцу, вынул записную книжку, доставшуюся ему «в наследство» от Василия Сталина.
Телефонных номеров там было немного, и все удивляли малым количеством цифр. Зато присутствовали буквы.
Ага! Вот тот, кто ему нужен.
«Павел Анатольевич», в скобках – «Андрей».
Оперативный псевдоним Судоплатова, знаменитейшего советского разведчика, диверсанта и осназовца.
С началом войны Судоплатов возглавил ОМСБОН – Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения.
Отряды ОМСБОН шныряли у немцев по тылам, помогали партизанам и громили, громили врага.
Почти полторы тысячи эшелонов пущено под откос, уничтожены тысячи грузовиков, многие десятки танков и броневиков, сбито полсотни самолетов, взорвано триста с лишним мостов, разгромлено сто двадцать гарнизонов, убито сто тридцать тысяч солдат и
