использовался, когда избирали матурена, для музыкальных и песенных представлений во время фестивалей и праздников, и для собрания всего населения, когда было необходимо принять решения, которые касались всего поселка. Он находился рядом со скалами на южной окраине поселка, окруженный каменными стенами и морозостойкими елями, как оазис спокойствия в этом суетливом сообществе.
Амфитеатр был пуст, за исключением мальчика и девочки. Пен вздохнул:
- Я хочу, чтобы ты забыла о том, что я сказал. Ты спасла наши жизни над Лазарином, когда за нами гнался "Галафил". Благодаря тебе мы избежали опасностей в Шлаках. Ты доказала свою ценность тогда и я не имею права сомневаться в этом теперь. Я не имею никакого права указывать тебе, что ты должна делать. Ты сама можешь это решить.
- Ты разговаривал с Хайбер?- тихо спросила она.
- Я думал о том, что она сказала,- ответил он, избегая ответа.- Она была такой злой со мной. Мне потребовалось какое-то время, чтобы разобраться.- Он взъерошил руками свои рыжие волосы.- Я не понимал, почему она была такой сердитой, пока не подумал над этим как следует. Я осмелился говорить тебе то, на что не имел права. Ты просила меня, потому что хотела моей поддержки. Я должен был это понять, и должен был дать ее тебе.
Она продолжала вязать, ее пальцы двигались плавно и уверенно, продевая и подтягивая цветные нити, используя челнок, чтобы разделять и затягивать их. Он ждал, не зная, что еще сказать, боясь, что и так наговорил слишком много.
- Значит теперь у меня есть твоя поддержка?- наконец спросила она.
- Да.
- И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? Лично ты?
- Да, хочу.
- Зачем? Скажи мне, Пендеррин. Зачем ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Он замялся.
- Я не хочу, чтобы о нас с тобой судачили.
- Но о нас с тобой уже судачат. Это произошло с самого первого дня, как мы встретились Ты разве этого не знаешь?
Он кивнул:
- Полагаю, да. Я просто не хочу этим пользоваться, как основанием того, что ты пойдешь с нами. Но так оно и есть. Я хочу, чтобы ты пошла с нами, потому что хочу, чтобы ты была со мной. Я не хочу, чтобы ты была где-то еще, а не со мной.
Она затихла, пальцы замерли, все ее тело застыло. В это мгновение он совсем по-другому увидел ее, как будто запечатлев ее неизгладимый образ, портрет такой изысканной красоты и глубины, чего он никогда не смог бы представить. У него защемило сердце, увидев ее такой. Ему захотелось что-нибудь сделать для нее.
Не глядя на него, она протянула свою правую руку и как перышком коснулась ею его руки.
- Тогда я пойду,- произнесла она.
Замолчав, она снова вернулась к вязанию, направив все свое внимание на это занятие, убрав от него свою руку. Он смотрел на нее, желая сказать что-то еще, но решил этого не делать. Лучше оставить все, как сейчас.
Он поднялся.
- Думаю, мне надо взглянуть, как там "Скользящий", ведь они передвинули его с плато. Я найду тебя потом.
Она кивнула, и он спустился по ступеням к одному из проходов, которые выходили из амфитеатра к наружному кольцу каменных стен и елей. Оттуда он прошел по поселку к южным воротам и вышел через них на плато, а потом направился к скалам, пока не добрался до узкого ущелья, в которое перенесли "Скользящего", чтобы скрыть его из виду. Он проделал всю дорогу, не думая ни о чем, кроме Синнаминсон. О ее лице, ее теле, ее голосе, ее словах, ее запахе и движениях ее рук, когда она вязала тот ажурный шарф.
Он по-прежнему думал о ней спустя два часа, испытывая счастье в мечтаниях и воспоминаниях, которое впервые по- настоящему за все эти дни принесли покой его душе, когда стража троллей забила тревогу.
* * *
Хайбер Элессдил стояла вместе с Тагвеном снаружи дома Кермадека, слушая его разглагольствования об особенностях жизни троллей, когда начали трубить в рога и бить в барабаны. Эти звуки раздались настолько неожиданно итак сотрясли землю, что на мгновение она просто уставилась на дворфа, которые в свою очередь уставился на нее.
- Что это?- наконец смогла произнести она.
Он покачал своей крепкой головой, с тревогой теребя грубоватыми пальцами бороду и оглядываясь:
- Не знаю. Тревога?
