Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник)

Телефонный звонок вырвал меня из внетелесного парения и вернул в материальный мир, где я первым делом столкнулся с проблемой переполненного мочевого пузыря. Отправившись в туалет, я по пути слегка постучал костяшками по аппарату и пробудил Ингрид от транса, в который ее ввело созерцание туалетов от Генриха ван Лаака.

У меня не было желания разговаривать по телефону, особенно со вдовой Циммерманн, которая ежедневно осведомлялась, как идут дела с розыском похищенных у нее фамильных драгоценностей. Стыдно признаться, но драгоценности вдовы я уже разыскал. Для этого достаточно было найти недавно уволенного ею слугу Бруно и совсем чуть-чуть надавить на него. Сейчас побрякушки лежали в моем сейфе, и я собирался продержать их там еще хотя бы несколько дней. Учитывая, что старушка платила мне десять рейхсмарок в сутки, вы поймете мое желание потянуть время. Если же вам покажется, что такое поведение немного противоречит моему девизу в части «оперативности», то попробуйте как-нибудь сами выбраться с Грюнерштрассе в район парка Брозе и найти в тамошнем муравейнике за менее чем недельный срок человека, который не очень хочет, чтобы его нашли. Уверяю вас, какая-нибудь сотня рейхсмарок (не забудьте о стоптанных подошвах, истертых покрышках и сожженном бензине) – по любым меркам божеская цена. И вполне посильная сумма для богатой вдовы.

Но я ошибся. Наслаждаясь освобождением от отработанной жидкости (третье по силе удовольствие после секса и поглощения вкусной еды, как уверяет физиолог Юлиус Бернштайн), я услышал частый цокот женских каблучков в коридоре, а затем раздался стук в дверь и голосок Ингрид сообщил:

– Отто, это тебя. Срочно.

По ее тону я сразу понял, от кого звонок. Поспешно стряхнул последние капли и, едва застегнув штаны, выскочил из туалета. Обогнал Ингрид и уже через несколько секунд схватил трубку.

– Отто, как идут дела? – осведомился Хозяин. Это была дежурная фраза, так что я не слишком задумывался над ответом. А вот над чем стоило задуматься: Хозяин звонил только тогда, когда я был на месте. Мне невдомек, откуда он всегда безошибочно узнавал о моем местонахождении. Разве что кто-то следил за мной и докладывал ему. Мне было бы очень неприятно, если бы это оказалось правдой.

– Нормально, – ответил я так же дежурно.

– Ты сейчас свободен? – Игра в кошки-мышки. «Нет, я чертовски занят», – захотелось вдруг ответить, но я знал свое место.

– Свободен.

– Тогда отправляйся на Мантойфельштрассе, тридцать один. Клиент скончался. Доставишь его ко мне, как обычно.

– Понял.

Я положил трубку и улыбнулся в предвкушении очередной опиумной грезы. Кстати, и для секретарши нашлась работенка. Несмотря на впечатляющую глупость, она тоже никогда не нарушает условий контракта. Сейчас Ингрид добросовестно засуетилась, расставляя в углу кабинета трехстворчатую ширму чуть выше моего роста. Картинка на створках изображала… даже не знаю что. На такие рисунки лучше не смотреть подолгу, иначе начинается головокружение. У меня не было сомнений, что эта штука из другой реальности. Оттуда же, откуда приходят сны, похищающие рассудок. Оттуда же, откуда явились они. И откуда однажды раздался голос Хозяина.

Что мне оставалось? Сохранять лицо. Держаться бодрячком. Выглядеть так, будто простоватому и исполнительному парню Отто Кляйберу все нипочем.

Я послал Ингрид воздушный поцелуй и шагнул за ширму. Первозданная тьма окутала меня, пол ушел из-под ног, но оттуда проваливаться уже было некуда.

Я очутился в Послесмерти.

Посветлело. Меня окружали сумерки, каких никогда не бывает там, где день сменяется ночью. Вообразите себе мир, одновременно отлитый из свинца и слепленный из пепла, многообразно серый, не теплый и не холодный, на ощупь разный… и одинаковый, немного липкий, но легко стирающийся. Словно прикасаешься не к предметам, а к памяти о них, спрятанной в кружевных лабиринтах коры высохшего мозга. Вот именно – памяти, а память всегда подводит.

Я вышел из-за ширмы, стараясь не смотреть в ту сторону, где находилось место Ингрид. Мой кабинет, да не совсем. Я потянулся к карте, висящей на стене. Руки прошли сквозь нее и нащупали дверцу сейфа, который открывался не так, как тот, другой, в настоящем кабинете. (Или настоящий – этот? Мое мнение на сей счет меняется в зависимости от того, где я нахожусь.) Пальцы набрали комбинацию на панели кодового замка. Сейф бесшумно открылся. Я взял из ячейки предметы, которые могли пригодиться в моей работе, но лучше бы не пригодились. Все-таки я предпочитаю грезить без риска для жизни. Закрыл сейф и рассовал предметы по карманам, а кобуру прицепил на брючный ремень под пиджаком.

На столе стояла початая бутылка киршвассера. Бутылка была открыта, однако жидкости в ней с прошлого раза не стало меньше.