Ильтар. – И после этого все, кто находится в этой комнате, не смогут сказать ни слова неправды. Сейчас я задам проверочный вопрос. Скажи, Гаредиз, почему сегодня, когда мы явились сюда по вашему вызову, вы заявили, будто мы привели подложного дорина Тайдира, а настоящий погиб на болотах декаду назад?
– О гибели дорина нам точно известно со слов… – начал важно объяснять старейшина и вдруг побледнел и схватился ладонью за рот, словно не желая выпускать рвущиеся оттуда слова.
– Надо понимать, в поместье дорина Варгейз у вас имеются шпионы, – усмехнулся старший магистр. – А может, и в замке есть такой? И он, несколько дней не видя дорина и его жену на стенах крепости, решил, будто они погибли? Неужели не слышал объяснения магов, что дорин лечится в обители после тяжелого ранения? Или ваш доносчик передал вам все сведения, а вот вы сами почему-то не пожелали нам поверить? Вы можете сейчас промолчать, но не сомневайтесь, его уже ищут и скоро приведут сюда.
Лиарена снова глянула на отца, рассмотрела его презрительно сузившиеся глаза, в упор изучающие побледневших старейшин, и помрачнела. Вот теперь ей стала окончательно понятна суть затеянной Реттеном интриги. Если бы дорин с женой действительно погибли, Анмана осталась бы единственной кровной родственницей предполагаемого ребенка дорина. Но почему они считали, будто фамильный амулет признает этого малыша, если в нем нет ни капли крови рода Варгейз? Или и на этот случай заготовили какой-то подлый трюк?
– Анмана, – тихо и устало произнес Экард, – даже не мечтай отправиться отсюда домой, если не скажешь правды. Ты ввязалась в плохое дело, и я догадываюсь, кто тебя в него втянул. Но плакать и каяться поздно, ты вместе с сообщниками покусилась на честь и искренность людей, которые стоят для магов обители и жителей дорантов значительно больше, чем вся твоя родня. И только правда поможет тебе остаться на свободе, все остальные злодеи сегодня будут ночевать в камерах. Но не надейтесь на охрану и тайные люки этого дома. Кельи, куда попадут преступники, расположены вовсе не под управой, а в подвалах обители, поэтому никто из прикормленных лизоблюдов не сможет прийти вам на помощь.
– Не запугивай, – зло прищурился Реттен. – Девочка и так страдает, ее тошнит уже вторую лу…
Он вдруг выпучил глаза и снова схватился за рот.
– А вот в этом никто из доранта Варгейз не виноват, – зло усмехнулся Ниверт. – Ее и в самом деле тошнило, когда она только въехала в ворота замка. Как я выяснил, донна все время сосала лимонные леденцы и потихоньку глотала какое-то зелье. Потому-то она опоздала и приехала вместе с толпой слуг. Выходит, этот план был изобретен уже давно. Вы наверняка прослышали, как бесстрашно в последнее время Тайдир бросается на монстров, которых становится все больше, да и про прошлогодние потери наверняка не забыли. Вот потому и надеялись на гибель дорина, все знают, неосторожные воины чаще попадают в лапы монстров.
– Значит, он уговорил ее раньше, – осторожно произнес Реттен и победно усмехнулся, почти откровенно обрадовавшись найденному способу обманывать артефакт.
– Когда именно? – сухо спросил Ильтар. – Если всем известно, что до рождения сына дорин Варгейз почти полгода никуда не уезжал из замка, кроме как в Лодер? А Анмана в это время безвылазно сидела дома, до самой поездки в замок Тайдира. И мне теперь припоминается, как рьяно вы настаивали на этих смотринах, почти угрожали Тайдиру расторжением торговых договоров! Поэтому, как ни жаль мне беременную донну, придется задать ей прямой вопрос, и от ответа будет зависеть величина наказания за попытку оговора. Анмана, отвечай прямо, отец твоего ребенка – Тайдир?
Юная донна на миг подняла на него полные слез глаза, попыталась что-то произнести, но ничего, кроме невнятного мычания, с ее губ не сорвалось.
– Перестаньте издеваться над беременной женщиной! Неужели вы не видите, как она страдает! – возмутился Реттен и ринулся к Анмане: – Не плачь, девочка, мы не отдадим тебя этому солдафону, он твоего мизинца не стоит! Потерпи, вот сожрут его монстры, мы все равно докажем…
Он резко смолк, сообразив, что в горячке и под действием сферы выболтал магистрам все свои истинные мысли, и вдруг, свернув к столу, метнул в стоящие на нем артефакты свой жезл дорина.
Лиарена не успела даже испугаться за судьбу чудесных вещей, как жезл резко отлетел назад от закрывающего артефакт щита. А в следующую секунду пришла очередь бояться подлому старейшине. Невидимая воздушная лапа создалась у магини сама собой, ловко поймала ставший бесхозным атрибут власти дорина и принялась яростно размахивать им над головой и спиной Реттена. А пару раз даже вполне ощутимо огрела лгуна по плечам.
Советник взывал о помощи и ругался в голос, призывая на головы магов все невзгоды, какие только мог придумать его изворотливый ум, бегал по просторной комнате и прятался за соправителями и за мебелью. Все напрасно, вещица, столько лет
