Остаться… Нельзя нарушать данное слово. Пора все выяснить, полностью довериться мужчине, которого выбрала, невзирая на обстоятельства.
Внешне я была в порядке, а вот внутри… Я моделировала будущий разговор с Вольским, строя догадки. Мои мысли были важнее происходящего в реальности.
К нам подходили Николаев, Крейг и даже Кассандра. Ясновидящую на автомате поблагодарила за платье, а поругать за предсказание с моим участием, данное Горобинским, забыла.
Меня трясло все это время. Окружающая действительность утратила смысл, больше всего на свете интересовало то, что скажет Вольский про «Зеркало Купидона».
— Мария, извини, пришлось задержаться…
Слова Вольского словно выдернули из дурмана. Я вцепилась в его руку, как в последний световой амулет в окружении порождений мрака.
— Давай покинем прием? — предложил он, обеспокоенно глядя на меня.
Я же бросила взгляд на танцующие пары. Кристина вальсировала с Крейгом, и лицо у нее при этом было такое, что я начала опасаться за жизнь вампира.
— Извини, пока не могу. Я обещала присмотреть за сестрой Николаева.
— Хорошо, тогда выйдем в сад. И я очень тебя прошу: сними личину. Хочу видеть тебя настоящую, а не морок.
Когда мы вышли из дома, углубившись под сень деревьев, выполнила его просьбу.
Сад дышал ароматами цветов и спеющих яблок, сверкал бриллиантами ночной росы и самозабвенно пел голосами шумных цикад. Мы остановились на пересечении двух дорожек, не дойдя чуть-чуть до скамьи между двух мраморных дев.
Вольский больше не мучил меня неизвестностью, сразу перешел к главному:
— Я знал о «Зеркале Купидона». — Помолчав, он сказал то, что перевернуло мой мир вверх тормашками: — Больше того, это я надел его на Ксению.
— Что?..
Я застыла, не в силах переварить услышанное. Неожиданно. Слишком неожиданно.
— Само собой, Ксения дала согласие, что запротоколировано при свидетелях на Совете магов.
Мой мир качнулся и вернулся к прежним устоям. Я перевела дух: он все-таки не негодяй, как уже успела решить.
— Когда после случайной ночи она забеременела, я попросил не убивать ребенка. Зародившаяся в теле женщины новая жизнь — высшая магия. Как уничтожить подобное чудо? Родное и беззащитное?
Мне кажется, я отлично понимала его, пускай сама еще и не ведала, что такое материнство.
— Я даже готов был выкрасть Ксюшу и удерживать в плену до рождения малышки, но все решилось проще. Она согласилась на статус жены проклятчика за деньги. Амулет стал неудачной попыткой заменить отсутствие любви с ее стороны суррогатом. Увы, годы фальши убивают неразделенное чувство. Мало-помалу по капле точат его, оставляя болезненные червоточины. К моменту когда Ксения повстречала своего амага, я ее уже не любил. Было уязвленное самолюбие и вина перед Дашей.
— Почему перед Дашей? — спросила тихо.
— Я не смог дать ей любящую семью.
Понимающе кивнула. Если родители несчастливы друг с другом, ребенок это чувствует. Что уж говорить о девочке, обладающей даром ощущать эмоции и порой ловить чужие мысли?
Наверное, жалость — неуместное чувство по отношению к любимому мужчине? Но я искренне сочувствовала тому, чью судьбу поломала случайность.
— Вдобавок Ксения специально злила меня, продолжая носить браслет, тем самым доказывая, что она по-настоящему любит другого, преступника, находящегося в международном розыске. А потом появилась ты — открытая, честная, порывистая, очаровательная… Светлая девочка, угодившая в беду, но не растерявшая доброту и оптимизм. Ты как чистый родник, который утоляет боль и исцеляет раны.
— Живая и мертвая вода? — вырвалось у меня невольно.
— Только живая.
Вольский ласково провел по моим волосам, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь.
Затем, отойдя на несколько шагов назад, со вздохом предложил:
— Ты можешь осудить меня, такого несовершенного. А можешь понять и принять. Только помни, что я люблю тебя и больше не соглашусь на половинчатое чувство. Уж лучше сразу сходить к менталистам и выжечь его из души.
