– А ты о чем?
Тина потупилась, отступила на полшага… И кажется, лишь сейчас сообразила, что именно меня напрягло.
– Леди Светлана, простите, но вы не так поняли, – сказала она тихо. – У меня даже в мыслях не было потешаться над вами. Я часто бываю в богатых домах и… я понимаю, что женщины не всегда вольны… – Вот теперь на щеках Тины проступил румянец, который ничуть не уступал моему. – Я не давала никакой оценки вашему… мм… опозданию. Мы вообще приучены о подобном не думать.
Помощница снова запнулась. Смущение опять-таки было искренним, а вся реакция четко говорила о том, что моя реплика поставила Тину в настоящий тупик.
Все вместе показалось особенно любопытным, поэтому я повторила:
– Так над чем ты веселишься?
Все. Помощница смутилась окончательно. Ей потребовалась вечность, чтобы ответить:
– Леди Светлана, простите, но я не знаю, имею ли право рассказывать вам.
Вот теперь я не только насторожилась, но и приготовилась вцепиться в Тину клещом. Женщина эту готовность, разумеется, заметила и, как ни странно, рисковать не стала.
– Леди Светлана, я скажу! Только умоляю, поймите правильно. Это может быть не очень приятно, но… – Тут Тина снова хихикнула. – Это так смешно, что удержаться невозможно.
Я кивнула, уверяя, что прореагирую нормально. Ну а Тина положила расческу на туалетный столик и, сложив ладони «домиком», выпалила:
– Дело в леди Пиниции. Вы даже представить не можете, как она вчера опозорилась!
Услышав имя одной из фавориток, я напряглась сильней, но, к собственному удивлению, никакой ревности не испытала. С тем же успехом Тина могла упомянуть прошлогодний снег или просроченный йогурт.
Но моя реакция была не главным. Продолжение истории – вот что по-настоящему поразило!
– Вчера герцогиня Винот устраивала большой прием. Собралась вся знать, лучшие люди города! А леди Пиниция переборщила с вином и прилюдно вцепилась в волосы графини Лейе. И знаете почему? Графиня позволила себе небольшое, но весьма ехидное замечание касательно отношения к бывшим фавориткам.
Наверное, мне следовало обратить внимание на слова о ехидстве и заинтересоваться сделанным замечанием. Ну или на слове «бывшим» сосредоточиться. Но мой разум зацепился за другое.
Леди Пиниция на приеме? Но…
– Какой еще прием? – хмуро спросила я. – Как леди Пиниция могла туда пойти? Она же под домашним арестом, как и остальные придворные.
Тина прореагировала не менее странно, нежели я – удивилась, причем очень сильно. А потом встречный вопрос задала:
– Как? Вы разве не знаете?
Я почувствовала, что настроение скатывается куда-то под плинтус, но все-таки поинтересовалась:
– Не знаю о чем?
– Всех… – здесь Тина снова запнулась, явно подбирая слова, – нежелательных леди из дворца выслали.
– Когда выслали? – Я окончательно растерялась.
– Еще позавчера.
Это был шок, и слова достигли сознания не сразу. Нет, я поняла бы, если б распоряжение поступило сегодня, но… позавчера?
Опять-таки со скрипом, однако я все-таки вспомнила разговор про безопасность и пришла к логичному выводу…
– Хочешь сказать, что Ринар считает своих любовниц настолько глупыми? Он всерьез полагает, что кто-то из них способен причинить вред королевскому дару и, как следствие, собственной стране?
Помощница округлила глаза. Такая реакция стала поводом озадачиться еще больше, но Тина мучить не стала и тут же другую версию событий озвучила.
– Вообще мы убеждены, что причина в любви, – опустив ресницы, заявила она. – Версию о безопасности только госпожа Санта поддержала. Санта уверена, что его величество слишком умен, чтобы подвергать вас такому риску. Ведь эти леди гонялись за его величеством не один год, и их разочарование… – Тина в который раз запнулась. – Может затмить разум.
Ответ поставил в тупик и вызвал в душе пусть маленькую, но бурю. Под «мы», безусловно, подразумевались другие девушки из подчиненного Санте коллектива, только смысл не в этом, а в том, что… они подумали о любви, а я – нет. Впрочем, они смотрели на
